Поддерживать порядок в исправительной колонии № 1 администрации помогают сами осужденные
Из девяти исправительных учреждений пенитенциарной системы Тверской области только одно носит негласный статус «красной» зоны. «Блатной закон» здесь не работает, а правят администрация и те осужденные, что встали на путь исправления и перешли на сторону руководства колонии в надежде получить определенные льготы при рассмотрении вопроса об условнодосрочном освобождении (УДО) или переводе в учреждение с более либеральными условиями содержания.
Речь идет об исправительной колонии строгого режима № 1 для содержания мужчин в тверском поселке Большие Перемерки, где наказание отбывают порядка 1500 человек.
Колония ведет свою историю с 1937 года. В советские времена это была колония усиленного режима, где содержались осужденные, впервые совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления. Сейчас это учреждение строгого режима, где попрежнему содержатся осужденные, впервые совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления.
Перестройка ознаменовалась для колонии ослаблением режима: в управлении зоной наряду с администрацией участвовали криминальные авторитеты. Впрочем, подобная картина наблюдалась повсеместно.
Послаблению в зонах были объективные причины: сотрудники многих исправительных учреждений, и Больших Перемерок в частности, поменяли службу в системе на коммерцию.
– К концу 1990х – началу 2000х годов вместе со стабилизацией положения в стране встал вопрос об усилении требований к режиму со стороны администрации учреждения, – вспоминает подполковник Владимир Сметанников, заместитель руководителя колонии по кадрам и воспитательной работе. – Мы сделали ставку на самодеятельные организации осужденных и секцию дисциплины и порядка. Благо что Уголовноисполнительный кодекс РФ предусматривал создание и функционирование подобных организаций.
Люди, знакомые с тюремной субкультурой, отмечают, что особенность «красной» зоны заключается как раз в том, что власть в ней, по сути дела, делегирована администрацией отдельным осужденным, так называемым «помощникам администрации», или «красным». Считается, что для обозначения этого режима был выбран красный цвет еще на заре советской власти, когда страна поделилась на красных и белых. Тогда криминальный мир стоял особняком от советской власти, считая только себя истинно правильными членами общества, а все представители власти для них были красными.
Прежде бытовало мнение, что именно коллектив способен перевоспитать оступившегося. По действовавшему положению, участие осужденных в самодеятельных организациях учитывалось при переводе в колониюпоселение и рассмотрении вопроса об УДО.
– В общей сложности на наведение порядка у руководства колонии ушло почти семь лет, – продолжает Владимир Сметанников. – Это могло бы занять и меньше времени, но администрации колонии активно противодействовали сидельцы из числа криминальных авторитетов, при любом удобном случае демонстрировавшие пренебрежение порядками зоны. К примеру, осужденные могли самовольно покидать локальный сектор и переходить в другой отряд, передвигаться по зоне в одежде не по форме или уклонялись от работ.
На первых порах администрация пыталась отрезвить зарвавшихся демократичными мерами: путем проведения бесед и объявления выговоров. Если осужденный и после этого не вставал на путь исправления, в ход шли более жесткие меры: водворение в штрафной изолятор (ШИЗО) до 15 суток или в помещение камерного типа (ПКТ), своего рода внутреннюю тюрьму, на срок до полугода. Далее был отряд со строгими условиями содержания. Именно туда и помещались наиболее злостные нарушители режима, активно противодействовавшие администрации колонии. Будучи полностью изолированными от других осужденных, они утрачивали возможность влиять на настроения в колонии. Такие осужденные передвигались в периметре отряда. Прогулки допускались только в специальном помещении на улице. Питание – отдельно ото всех осужденных. Условия проживания как в обычном отряде – общежитие. Резко ограничен объем передач с воли.
Доходило до того, что во времена расцвета влияния авторитетов в каждом из 15 отрядов набиралось до дюжины смутьянов.
– Карательные меры по отношению к нарушителям применялись в ущерб имиджу колонии, которая, как и другие учреждения пенитенциарной системы области, участвовала в рейтинговом состязании, – рассказывает Владимир Сметанников. – Принцип состязательности был декларирован органами управления системы исполнения наказаний. Показатели качества работы выше были у того учреждения, где меньше было зафиксировано нарушений среди осужденных. По этому показателю наша колония длительное время была в числе худших.
Здесь больше всего осужденных, чем гделибо, находилось в строгих условиях содержания: в ШИЗО единовременно содержались до пятидесяти человек, в ПКТ – порядка тридцати, в отряде со строгими условиями содержания еще столько же. Больше, чем в других исправительных учреждениях области.
Строгая карательная система дала свой результат. Сегодня в ШИЗО единовременно находятся не более 15 человек, в ПКТ – не более 10, отряде со строгими условиями содержания – до 30 человек. По статистике, в ИК1 в ШИЗО теперь водворяется меньше осужденных, чем в других исправительных учреждениях области. Отчасти это заслуга и самодеятельных организаций осужденных.
Они и поныне помогают администрации колонии, но сегодня являются чисто номинальными, а секция дисциплины и порядка и вовсе упразднена. Новые времена принесли новые формы работы. Администрация исправительного учреждения делает ставку на совет колонии, состоящий из восьми человек, наиболее уважаемых в среде самих осужденных.
– Направления деятельности совета те же, что и у самодеятельных организаций осужденных, – поясняет Алексей Григорьев, в колонии исполняющий обязанности председателя совета (осужденный по ст. 105 ч. 2, пп. «д» и «ж“). – Собственно в сам совет входят председатель, секретарь, а также кураторы целого ряда направлений: проведение культурномассовых, спортивных мероприятий, образование, работа по улучшению материальнобытовых условий осужденных, противопожарная безопасность, освещение деятельности осужденных в СМИ, работа с производством.
А вскоре ИК1 предстоит пережить масштабное преобразование в рамках общероссийской реформы уголовноисправительной системы, которой предусмотрен перевод колоний в тюрьмы трех видов: общего, усиленного и строгого.
На территории Тверской области, по имеющейся у “» информации, планируется создание пяти тюрем и трех колонийпоселений. В регионе будет представлен неполный перечень режимных тюрем – под вопросом создание тюрьмы строгого режима для особо опасных рецидивистов и неоднократно судимых авторитетов.
Согласно концепции развития уголовноисполнительной системы, тюрьмы общего режима должны появиться в Ржеве на базе ИК № 7, в Твери в поселке Металлист на базе ИК № 10, а также в Больших Перемерках на базе ИК № 1. Торжокская ИК № 4 и Нелидовская ИК № 9 (пос. Монино), вероятнее всего, будут переоборудованы в тюрьмы усиленного режима.
Согласно той же концепции Вышневолоцкую ИК № 5 и Бежецкое СИЗО № 4 преобразуют в колониипоселения. Помимо этого в Бежецке на базе ИК № 6 появится колонияпоселение с усиленными условиями наблюдения.
В планах руководства пенитенциарной системы региона сделать в Больших Перемерках тюрьму общего режима для осужденных, впервые совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления. На территории ИК1 развернутся масштабные ремонтные работы по приведению колонии в вид, соответствующий тюрьме. Согласно плану, возведение новых строений не предусмотрено. Пройдет перепланировка старого фонда. Сейчас жилые постройки имеют вид общежития, где в каждом отряде по две большие комнаты с двухъярусными койками. Тюрьма же предполагает наличие помещений камерного типа для 4–6 человек. Пока мало понятно, где осужденные будут содержаться во время ремонтных работ. Рассматриваются несколько вариантов: переселение в другие корпуса либо перевод осужденных в другие исправительные учреждения.
Известно, что тюрьма в Больших Перемерках будет рассчитана на 1000 осужденных. Преобразование колонии в тюрьму начнется в 2013 году.
Мария ИВАНОВА
