Блог

Большие супермаркеты, особенно из разряда сетевых, давно попали под прицел критики. Чаще всего достается охране. Хамы, нарушающие права потребителя, – самое мягкое определение. Может быть, где­то это и действительно так, но в нашей Твери я столкнулся с противоположным.

Совершив 3 апреля продуктовый шопинг в супермаркете, встал к кассе. В вечернее время количество покупателей заставляет не задерживаться на месте, а быстро побросать продукты в корзину и отойти. Я так и сделал. Пересчитывая деньги, обнаружил: не хватает пятисот рублей. Помню протянутую руку кассирши, помню купюру, но… Конечно, пятьсот рублей сегодня не деньги, если ты топ­менеджер преуспевающей компании. А для меня это было ощутимой потерей, и я обратился к кассиру. В таком потоке это, наверное, было безумием, но и просто так уходить не хотелось. На удивление, кассир проявила сочувствие. Сказала, что ей очень жаль, но проследить за всей очередью не в ее силах. Действительно, после меня прошло не меньше десяти покупателей. На выручку пришла техника. Правда, насмотревшись передач о грубой охране, я заранее предполагал, по какому адресу меня пошлют. И снова ошибся. Вежливые улыбки, предупредительность и внимание охранников. Камеры слежения? Сейчас проверим. Чек сохранили? На счастье, чек я не выбросил. Через пятнадцать минут деньги мне возвратили и попросили впредь быть внимательным. Оказывается, купюру я просто не взял.

Вот, собственно, и вся история, которая опровергает расхожие мифы о сетевой торговле.

Андрей ВАРТИКОВ

Тверь

Кто станет «Учителем года­2011», будет известно сегодня, 22 апреля, на торжественной церемонии подведения итогов регионального этапа Всероссийского конкурса «Учитель года России».

Областной этап проводился в течение минувшей недели, с 18 по 22 апреля. В этом году на конкурс были поданы заявки от 31 участника из 29 муниципальных образований Тверской области.

Конкурсанты показывали мастерство на открытых уроках, классных часах, мастер­классах, защищали свои педагогические проекты, участвовали в открытой дискуссии на «Круглом столе“ образовательных политиков». В итоге в финал областного этапа конкурса «Учитель года» вышли шесть претендентов, набравших наибольшее количество баллов по результатам отборочных испытаний.

Конкурс «Учитель года» проводится в Тверской области уже в двадцать первый раз. Напомним, что первый всесоюзный конкурс «Учитель года» состоялся в 1990 году.

В нашем регионе первый конкурс проводился в 1991 году, то есть ровно двадцать лет назад. Учителем года­1991 регионального масштаба стала Ольга Базанова, учитель биологии тверской школы №  47. Она была первой и последней представительницей Тверской области, участвовавшей в конкурсе «Учитель года СССР».

Знаменательный факт нашей истории – президент СССР Михаил Горбачев, вернувшись из заточения в Форосе, в октябре 1991 года принял в Кремле Валерия Гербутова, второго «Учителя года СССР», преподавателя физики из Минска. А в мае 1992 года в Москве проходил уже не всесоюзный, а всероссийский конкурс. В первом всероссийском конкурсе Тверскую область представляла учительница из Торжка Александра Кострова.

Третьим финалистом областного этапа конкурса в 1993 году был Алексей Никонов, тогда учитель истории тверской школы №  18, а ныне – руководитель аппарата Общественной палаты Тверской области.

В 1990­е годы было время появления всевозможных конкурсов «мисс» и  «красавиц», а потому учителя Новосибирска поначалу было решили, что «Учитель года» – аналогичное мероприятие и отказались в нем участвовать под предлогом отсутствия модных купальников.

Очевидно, у тверских педагогов было все в порядке с наличием модных купальников, поскольку они никогда не отказывались от участия. Хотя до дефиле в купальниках дело так и не дошло, но все­таки первые конкурсы были более похожи на веселое развлекательное шоу, чем на состязания в педагогическом мастерстве. Учителя пели, танцевали, играли на музыкальных инструментах, декламировали, участвовали в театральных импровизациях. Эта традиция, впрочем, осталась и по сей день, но уже давно сценическое выступление не играет существенной роли в оценке конкурсанта. Победитель определяется в ходе серьезных профессиональных испытаний.

Пока ни один тверской педагог не получил «Хрустального пеликана» – главный приз всероссийского конкурса. Однако были среди наших учителей такие, кто близко подходил к вершине педагогического Олимпа. Учитель гимназии №  2 из Вышнего Волочка Валерий Аксёнов был в первой пятерке лучших учителей России в 2000 году. К сожалению, Валерий Евгеньевич, как и некоторые другие победители конкурса, ныне распрощался с профессией педагога. В число пятнадцати лучших конкурсантов Всероссийского конкурса входили учитель Становской школы Ржевского района Алексей Макурин (в 1999 году), учительница из Нелидова Янина Стулова (в 2002 году). В тридцатку лучших российских учителей попадали коллеги из кашинской школы №  1 Василий Кудрявцев (в 2001 году) и Жанна Суходильская (в 2003 году). Заметим, что Кашин оказался урожайным на победителей педагогического конкурса. В прошлом году третий учитель из Кашина победил в областном этапе – Татьяна Голубева, преподаватель истории школы №  3. Татьяна Михайловна входит в состав жюри нынешнего конкурса.

Каждый год представители из каждого района области участвуют в конкурсе, но география побед не столь обширна. Четырежды победителями становились ржевские учителя, трижды – кашинские, трижды – педагоги Твери, по два раза – нелидовские и бологовские учителя, по одному разу побеждали представители Вышнего Волочка, Осташкова, Торжка, Калининского и Кувшиновского районов, ЗАТО «Озерный».

Марина СМИРНОВА

Воспоминания фронтовика о силе добра на злой войне

Ветеранов Великой Отечественной остается не так много, а те, кто действительно вынес «окопную» войну и видел лицом к лицу врага, смерть товарищей, кто рыл укрытия и землянки обессилевшими от долгого перехода и недоедания руками, к кому война оборачивалась своим страшным оскалом, – тех и вовсе уже единицы.

Михаил Иванович Талюкин не претендует зваться героем. Обычный солдат страшной войны. Призван он был 1 января 1943 года, на фронт попал уже к осени того года, в район города Сумы на Украине, а после ранения летом 1944 года вернулся на фронт уже на Сандомирский плацдарм в Польше и войну закончил на Эльбе. И сегодня это веселый и сохранивший живость в движениях и мыслях человек (что очень впечатляет в его восемьдесят шесть).

В маленькой «хрущевской» квартирке в центре Твери он проявил все возможное гостеприимство, рассказывал с готовностью самые разные эпизоды своей военной биографии, вплоть до тех, в которых он сам выглядел не очень романтично и геройски, но… разнервничался, распереживался – после сам позвонил: «Нет, давайте, не надо боев, я и так ночью как стал после вспоминать, сразу сердце… Может быть, это и погода такая, и давление, но, может быть, лучше о людях?»

Я согласился, тем более что мой собеседник – художник, с богатой и интересной мирной биографией. Уже с первого знакомства стало ясно, что образование и профессиональный глаз дают нам в его лице свидетеля более интересного, чем многие даже пережившие больше его. В итоге выбрали несколько эпизодов – о хороших людях на                                                     войне. Так, чтобы помнилось о силе добра и в те смертоносные годы.

– Меня призвали из родной деревни в Алтайском крае перед новым годом, хотя возраст был еще не призывной, полных лет только семнадцать. Брат к тому времени уже погиб под Сычевкой, а мне еще бы учиться, но отец попросил: поживи хоть немного дома, успеешь на войну. Документы тогда не очень смотрели, раз родился в                                                     1925­м, 1943­й наступил, то вроде как арифметические восемнадцать есть. 31 декабря вручили нам повестки, и 1 января секретарь сельсовета Аким Иванович свез нас, мальчишек, в военкомат – запасной полк формировался в городе Бердске. Кто был раньше призван из нашей местности, почти все попали на Калининский фронт, а нас в Москве развернули на юг, под Харьков. Только­только его освободили, пожарища дымились еще…

Михаил Иванович, как обещал, боевые эпизоды обходит. Да, собственно, многое ли понимали в замысле Генштаба тогдашние мальчишки из пулеметной роты? Прибыли, загрузились тяжеленными ящиками, частями станкового пулемета – и в поход. Дошли – обустройся; если фронт стоит, то посменное дежурство в боевом охранении, если вдогонку за наступлением, то пешие марши день за днем. Зима южная – теплая, гнилая. Мокрый снег, сырость, раскисшие дороги.

– И вот в селе команда нам ночевать. Располагаться по хатам. Там уже наша пехота стоит, которая раньше прибыла. Ну, они, как положено, раньше пришли, успели и поесть приготовить, и занять все хаты «под завязку». Присмотрелся: за небольшой речкой (речка как овраг, но воды много) – еще несколько домов, вроде выселка. Я с одним бойцом давай туда. Побежали по тропинке напрямик. Через речку бревнышко переброшено и так слегка мокрым снежком занесено. Боец передо мной как­то пробежал, а я уже почти у того берега схватился за ветку ивы. Я ж вырос в Сибири, там не растет этой ивы, я не знал, что так нельзя… И оказался в воде по горло. Вылез, а к ночи холодает, каша из снега с грязью под ногами. Понимаю, что сейчас мне только в тепло, иначе погиб. Добегаю до одной хаты: там нашего брата… лежат уже на пороге – всё, занято. На меня матом… В другой – так же. Внутри беленая горница большая, больше, чем в наших избах. Посредине печка. Натопили ее жарко, так что где­то метр вокруг свободно – от жара. Ну а дальше вокруг месиво из голов, рук, ног. Храп, портянки, духота. И вот на «островке» у печки сидит женщина средних лет в украинской вышитой рубахе – хозяйка. Ей уже деться некуда. И счастье мое, она на меня посмотрела. Я уж переведу, не вспомню дословно по­украински, как она запричитала: «Ой, Господи, ой, лихо! Да он же мокрый весь, куда ж вы его гоните… Солдатик, давай сюда». И я по ногам, по рукам, головам пролез к печке. Жарит там, а мне то и надо! Снимаю с себя шинель, с меня течет все, и скорее на печку – вот оно, счастье! Мало этого, хозяйка мне: «Ты, родимый, давай покушай!» Солдаты­то пшенки наварили, хозяйке, понятно, тоже оставили. И она мне подает плошку, закрытую шитой салфеточкой. Там каша, я понимаю, что ее часть – вроде как компенсация за тяготы от постоя. Что было тут со мной… заплакал…

Михаил Иванович и теперь с трудом сдерживается, хотя понятно, что этот эпизод он уже внутри себя много раз проговаривал, готовился его рассказать «для истории», но как тут расскажешь без эмоций.

– Тоже на Украине. В одной деревне три домика всего осталось. В один зашли – дед без ноги, еще с той войны, первой мировой. Рад нам несказанно. А у нас и времени немного, просто передохнуть. Дед кое­как по дому ползает, один, никого с ним нет. «Давайте я вас хоть угощу, вот картошечка еще есть». Полез в подпол, картофелин набрал. Мы смотрим: Господи, что там за картошка – мелочи чуть. Мы – отказываться, он – ни в какую: «Угощайтесь». Тут уж, я помню, достали мы что было – концентрат там, пшенка – поделились с ним.

Здесь нужно заметить (да и все, кто знает, хоть и по рассказам, что такое была война, согласятся), что люди вообще вряд ли испытывают радость от нахождения в своем привычном жилье толпы солдат. После первого счастья освобождения постой, как ни крути, превращается в тяготу. В городе Чугуеве дело было уже после ранения. Тут уже был тыл, хозяин и хозяйка дома, где стояли несколько наших солдат из формирующихся частей, попривыкли и держали себя строго. Дед любил подчеркивать, что они «примерно, писателю Куприну земляки и даже родственники». У солдатиков­квартирантов было свое довольствие, из которого, однако, как­то, по причине извечных перебоев, осталась на два дня горсть гнилых сухофруктов.

– И вот я достаю кастрюльку, начинаю эти бывшие когда­то груши варить. А надо сказать, что у нас такое бывало и раньше, начинаешь варить, допустим, кашу, а она получается и наваристей, и вкуснее, чем ожидается. То же и с супом. И тут я отошел, возвращаюсь – мать честная, крупа плавает, да много… Я к невестке хозяйской, которая тут же варила что­то: мол, вы ошиблись, не в ту кастрюлю засыпали, у нас одни су­хофрукты были… А она мне и отвечает смущенно: «Простите, виновата, не знала я… Я ведь и раньше вам подбрасывала крупу в кастрюли, потому что вижу – плохо вас кормят…» А потом, когда мы уже уезжали, поделилась: «Пропал муж мой без вести, не знаю, жив ли, мертв… А, думаю, если жив, вдруг и его кто­нибудь так поддержит…»

Рассказав эту историю, Михаил Иванович заметил: «Кстати, скажу вам, не только на Украине, но и в Польше в медсанбате, который располагался на квартирах, отношение было к нам точно такое же. Две польки, хозяйки, заботились о наших раненых не хуже наших сестричек».

И – о Германии.

– Сколько я воевал, терактов в тылу никогда не было никаких. Были случаи только на Западной Украине, говорили, что бандеровцы. Но у нас не было.

В Германии, помню, в городе Лейпциге мы с моим другом Иваном Викторовым остановились на квартире, где в одной комнате жила хозяйка с двумя детьми, в другой пожилой немец, переселенный – его дом разбомбили, вся родня погибла. Там мы уж ели все свое, был конец войны, питание было хорошее, хозяйка готовила. Немец­старик, как мы увидели, был беден. И вот, когда только пришли первый раз, достали паек, хлеб, стали накрывать на стол, позвали и его и, как положено, половину хлеба отрезали хозяину. У того так глаза расширились, он осторожно отрезал ломтик, остальное завернул в салфетку и убрал в стол. Предложил мне диван (единственную в его комнате мебель, я хотел отказаться, но он упросил). Лежу я, засыпаю и думаю: вот ведь как вышло – я, русский солдат, дотопал до Германии, один в живых остался от моего расчета, ранен дважды, но с руками и ногами. И в одной комнате с немцем, и нет у меня к нему никакой ненависти. С тем и заснул. Проснулся, темно, какой­то шепот. Немец у своего топчана стоит.Распятие у него там, и, слышно, шепчет: «Данке… Микаэль… данке… Микаэль» – и слышно, как ест.

…Надо заметить, что Ивана Викторова (приятеля Михаила Талюкина) мальчики в одной немецкой семье принимали за папу (у них отец погиб), да и сам он, потерявший где­то на Новгородчине семью, рад был бы жениться на хозяйке. Только кто бы разрешил в 1945­м такой союз с немкой…

На этом придется и закончить эти небольшие «словесные зарисовки». Рассказать, конечно, есть еще о чем, и рассказы эти пусть будут в сердцах и памяти близких родственников и друзей ветерана. И ему хочется пожелать здоровья и бодрости духа, несмотря ни на какие годы. Впрочем, в этом он даст фору и многим молодым.

Подумалось: бывает же у человека счастливая судьба. Наверное, примерно такая, как у Михаила Ивановича Талюкина.

Павел ИВАНОВ

В конце марта Константин Рябенький зашел к нам в редакцию.

Подарил свой недавно выпущенный сборник «Неизбывное Обрадово»

и предложил для публикации подборку новых стихотворений.

16 апреля Константина Рябенького не стало…

Эту публикацию мы посвящаем памяти поэта.

 

Мастер пейзажа

Всеволоду Солодову

Опустела твоя мастерская,

и глядят сиротливо холсты.

Добрый Сева,

достоин ты рая,

а не черной немой пустоты.

Жизнь любил ты

во всех проявленьях.

Под игривое ржанье кобыл

не одно исходил ты селенье,

где восторженной кистью творил.

На мольберте пейзаж на картоне

начинал оживать и дышать,

и весна на подтаявшем склоне

под лучами ручьями журчать.

Обожал ты весенние веси,

когда вскроются реки от льда,

находил ты прогалочек в лесе,

где в этюдах звенела вода.

Привечал ты друзей и безродных.

До конца предан был доброте

и, как птица лесная,

свободным

кистью пел свою песнь

на холсте.

 

Лесной барабанщик

Оперенье радужное дятла

вызывает искренний восторг…

Словно в ложе сказочного театра,

я застыл, судьбе наперекор.

И смотрю внимательно на птицу.

Вот она по бронзовой сосне

выстучать мелодию стремится

в гулкой ароматной тишине.

Хочется плясать и петь под этот

необычный барабанный ритм,

славить удивительное лето,

не жалея небывалых рифм.

Дятел на мгновенье замирает

и, прослушав чутко тишину,

сердцем неуемным измеряет

перед лесом всю мою вину.

Он свою заботу о деревьях

не скрывает от случайных лиц.

И, не заслужив его доверья,

опускаю голову я ниц.

От жучков, личинок нет отбоя.

Потому-то дятел в тишине,

жертвуя отчаянно собою,

барабанит с толком по сосне.

 

Общение с природой

Когда душа исполнена прозренья,

то ясен каждый запах,

каждый звук,

и мысль моя на крыльях вдохновенья

стремится ввысь,

ей медлить недосуг.

Я с головою ухожу в природу.

Любуюсь редкой прелестью куста,

где на рябинах искры колобродят

и под ноги слетают неспроста.

Мне пенье птичье окрыляет душу,

а солнышко – ласкает мне глаза…

Я заповедей Божьих не нарушу.

Мне дороги растений голоса.

Они со мною и поют, и дышат,

и смотрят мне доверчиво в лицо.

Скажу я слово –

и они услышат,

в объятья заключат меня, в кольцо.

Душою отдаюсь я без остатка

березе и ромашке полевой.

В груди вдруг станет и светло, и сладко,

глаза плеснут небесной синевой…

Но ждут меня родные с нетерпеньем,

и в душный город возвращаюсь я…

Как тяжело утрачивать прозренье

и слепнуть

от проблем и бытия.

 

Малая Родина

Город бревенчатых изб

с русской затейливой вязью

лечит мне

мой организм

светлой любовью и страстью.

Крылья торговых рядов.

Ленинский сквер… Не забыли?

В храме по вере отцов

после войны окрестили

малым ребенком меня…

Так я и рос в сложном мире,

то – выходил из огня,

то – был мишенью, как в тире.

Выстоять, выдержать смог

злые земные напасти,

помня святой уголок

с тихим бревенчатым счастьем.

Улочек узких резьба,

строгость гранитных каналов,

это – и жизнь, и судьба,

это – конец и начало.

 

Вагонные думы

Сменяются пейзажи за окном

в бегущей по просторам электричке.

И я дремлю в вагоне по привычке

или охвачен думой о былом.

Перебираю в памяти года.

Просеиваю главные событья.

Мои проступки и мои открытья,

как в невод, попадают иногда.

Тащу на свет сверкающий улов

и тут же терпеливо разбираю.

Вот здесь: я шел вдоль пропасти по краю

и мог бы наломать немало дров.

А там – включал зачем-то задний ход

перед напором наглым чинодрала.

За это жизнь не раз меня карала.

Где надо вплавь, я почему-то – вброд.

И все-таки я поменять судьбу

на лучшую из лучших – не желаю.

Пейзажи за окном в пути листаю

да вспоминаю отчую избу.

Страна дошла до ручки,

до того,

что горький на душе моей осадок…

Чтобы в семье достаток был,

порядок –

хозяин нужен,

только и всего.

 

Сито совести

Сквозь сито совести просею

грехи житейские свои,

чтоб замолить душою всею

во имя счастья и любви.

Молитвы мне и не хватало,

чтобы очиститься до дна.

И мне дышать вольготней стало,

и в сердце сгладилась вина.

Услыша в небе чистом звоны,

перекрещу ущербный лоб,

чтоб ночи не были бессонны,

не бил мучительно озноб.

Жизнь состраданьем чутким полнить,

о соучастье не трубя,

Христовы заповеди помнить,

любить всех ближних,

как себя.

 

УТОЛИ МОИ ПЕЧАЛИ

Зацветает храм свечами.

Поклонюсь я до земли.

– Утоли мои печали,

Божья Матерь, утоли!..

Все увидит. Все услышит.

Тронет душу говорок,

что возник под сводом крыши:

– Не печалуйся, сынок!..

Станет легче и светлее.

Схлынет горестей река.

Божья Матерь пожалеет

неразумного сынка.

Перед строгими очами

я смогу произнести:

– Утоли мои печали!

Душу грешную прости!..

 

ЦЕНА МОЕЙ ЖИЗНИ

Научился жизнь ценить.

Только та – вся пролетела.

Лишь крылом чуть-чуть задела

да встряхнула, так и быть.

Начинаю вспоминать:

передряги, потрясенья…

Где же чудное мгновенье?

Где отец мой? Где же мать?

Унеслось, и не вернуть,

без следа и без возврата…

Раз – утрата, два – утрата,

вот и весь мой славный путь.

А казалось мне: живи!

Жизнь – без края, без предела.

Там девчонка в платье белом

объясняется в любви…

Будут дети,

а потом

все придет само собою…

Не поспоришь, брат, с судьбою.

Все осталось – за бортом!..

 

РАССУЖДЕНИЯ О СУДЬБЕ

У каждого судьба своя.

Распорядиться по-хозяйски

своей житухой вздумал я,

совсем не в пику попрошайке.

Я, как тетрадь, разлиновал

все предстоящее на годы,

но не сбылось, что загадал, –

свои законы у природы.

Напрасно бился головой

в непробиваемую стену.

Что предначертано судьбой –

не поддается перемену.

Всегда я был самим собой

в любой житейской передряге

и до доски до гробовой

не растерял в душе отваги.

 

ДВАДЦАТЬ ПЕРВОМУ ВЕКУ

Хмурю долго кудлатые брови.

Что грядущий мне век уготовил?

Чем смогу я себя защитить?

Только словом святым, может быть.

Если слово мне будет подвластно.

Что свобода? Что глупая гласность?

Без копейки – зачем мне они

в наши нищие, злобные дни?

Ни работы вокруг, ни зарплаты,

Только праздников красные даты.

Вот от пенсии – рожки да ножки,

на еду для обиженной кошки,

что не ловит мышей… Ну хоть тресни!

Мне осталось: петь грустные песни.

Но за них мне рубля не заплатят.

Жуй сухарь на дощатых полатях.

Вот водою сырой запиваю

И про голод уже забываю.

Что мне ждать от коварного века,

Кроме манны холодного снега?

 

НАНОСНАЯ БРАВАДА

Я гуляю, как хочу.

Водку пью, пляшу азартно.

Над бедою хохочу

и не думаю о завтра.

А иначе – страшно, брат!

Можно враз с ума свихнуться.

Наносной крутой азарт,

это чтоб не захлебнуться

от житейских неудач,

от потерь и от страданий.

Хочешь – пой! А хочешь – плачь!

Вот и весь предел желаний.

Потому я водку пью,

но залить не в силах горе.

То рыдаю, то пою

со слезой, застрявшей в горле.

Выходить из тупика,

понимаю, будет сложно.

Ни друзей и ни врага.

Весь облит я грязной ложью.

И гудят в душе пожары.

Никогда не сдамся в плен.

Не напрасно мать рожала,

поднимусь и я с колен.

А что пить, плясать умею

и азартно хохотать…

Каждый русский разумеет:

всласть работать,

всласть страдать.

21 с утра разразилась новая битва в уже затянувшейся войне между тверскими пассажирскими перевозчиками.

На сей раз полем брани стал маршрут номер 14 «ТЭЦ 3 – Мигалово». Владельцы желтых «Газелей», состоящие в некоммерческом партнерстве «Приоритет», преградили выход на маршрут белым «ПАЗикам», принадлежащим частному предпринимателю Сергею Барабанову, выигравшему на конкурсе 18 лотов на перевозку по 14-му маршруту. Преградили выход в буквальном смысле. С утра на конечных станциях маршрута в Мигалове и около ТЭЦ-3 выезд новеньких «ПАЗиков» был заблокирован легковыми автомобилями противоборствующей стороны, а в адрес водителей автобусов поступали угрозы физической расправы. Если приглядеться, то на снимках рядом с легковушками, участвовавшими в «оцеплении», можно увидеть вице-президента некоммерческого партнерства приоритет Николая Маслова и президента этого же партнерства Валерия Водницкого. По свидетельству пассажиров, пользующихся маршрутом, с утра на нем курсировали одни желтые «Газели». Причем двигались они с разницей буквально в минуту. По неподтвержденным данным, организаторы акции перебросили на 14-й маршрут дополнительные единицы техники. По информации, предоставленной Тверским автотранспортным союзом, движение по маршруту белых автобусов «ПАЗ» было восстановлено во второй половине дня. В известность о происшедшем инциденте поставлены управление ГИБДД, дорожный надзор и прокуратура.

Антон Стариков

В Москве состоялось заседание комиссии Центрального федерального округа по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности. В центре внимания были три вопроса: предварительные итоги заканчивающегося отопительного сезона, проведение безаварийного пропуска весеннего половодья, подготовка сил и средств к пожароопасному периоду.

Федеральный центр по первому вопросу рекомендовал регионам уже сейчас начать проведение ремонта теплотрасс и котельных, сформировать запас материально-технических ресурсов, подготовить жилищный фонд и объекты инженерной инфраструктуры.

По второму – обеспечить контроль за паводковой обстановкой в районах, подверженных угрозе подтопления. При ее осложнении организовать круглосуточную работу межведомственных оперативных штабов в субъектах РФ, а также обеспечить взаимодействие между региональной службой по чрезвычайным ситуациям и Центром управления в кризисных ситуациях Главного управления МЧС России.

Третий вопрос оказался самым сложным. Чтобы не допустить возникновения массовых лесных пожаров, как это было в прошлом году, регионам рекомендовано принять ряд превентивных мер, включая круглосуточный контроль за лесопожарной обстановкой с привлечением авиации. В населенных пунктах, садоводческих, огороднических и дачных кооперативах провести паспортизацию пожарной безопасности.

На турбазах, в домах отдыха, в детских оздоровительных лагерях организовать обучение обслуживающего персонала правилам эвакуации людей в случае возникновения пожара.

Департамент территориальной и информационной политики Тверской области

Департамент управления природными ресурсами и охраны окружающей среды Тверской области организовал работу бесплатной круглосуточной «горячей линии» по приему информации о совершенных и планируемых экологических правонарушениях. Звонки, поступающие на телефон 8-800-200-39-44, принимаются и фиксируются в журнале, по каждому обращению проводится проверка.

Чаще всего граждане обращаются по поводу захламления территорий мусором и отходами, нарушения требований природоохранного законодательства, в частности, пользования недрами. Также жители региона озабочены проблемами загрязнения водных объектов.

За первые два месяца этого года на «горячую линию» поступило 37 обращений, из них 15 (не относящиеся к компетенции департамента) направлены в другие исполнительные и правоохранительные органы; по 22 проведены проверки, приняты административные меры. Нарушителям, скорее всего, придется раскошелиться на приличную сумму, им грозит штраф до 1,25 миллиона рублей.

Департамент территориальной и информационной политики Тверской области