В рамках фестиваля православных фильмов авторы любительского кино встретились с обладателем «Оскара» за анимацию
ездить за наградами в другие города всегда приятно. Рыбинск из тех малых городов России, где, помимо всего прочего, очень приятно провести несколько дней, просто гуляя по старым купеческим улочкам. Впервые 16–19 июня в этом славном городе прошел международный молодежный фестиваль православных фильмов «Свет миру». Так случилось, что фильм о возрождении храма в Пречистом Бору Калининского района «Живые храмы – живые души», снятый ребятами из православного молодежного клуба «Сеятель», получил на фестивале третье место в одноименной номинации «Свет миру», и тверская делегация отправилась в путь.
Молодежные фестивали любительских фильмов в России набирают популярность. Если они создаются не с целью увести немного денег, то из них, как правило, вырастают хорошие традиции. «Свет миру» стал первым кинофестивалем, получившим прописку в Рыбинске. Главным вдохновителем фестиваля, помимо Ярославской епархии, стала студия детского телевидения «Детектив». Опять же – ярославская. Но речь не об этом. А о том, что сегодня провинциальные фестивали – это очень хороший способ заявить о своем городе, сделать его пусть на время, но столицей киноискусства: любительского, детского, неважно какого.
В Твери уже давно и поразному работают несколько фестивалей кино, тверским ребятам, чтобы их работы оценили, не нужно ехать далеко. Да и дело не в оценках.
В любом случае программа рыбинского фестиваля заслуживала, чтобы его посетить.
Конкурсные показы мы не застали (они проходили на буднях), ворвались в Рыбинск в самое сердце культурной программы.
Но прежде несколько слов о городе. Рыбинск в советское время был городом закрытым. Его переименовали сначала в Щербаков, потом, в 1984 году, в Андропов. Но со сменой политических оценок Рыбинск неизменно возвращался. Сегодня здесь соседствуют типичные зеркальные новоделы и старые купеческие особняки, коих сохранилось в огромном количестве. Одни уже отремонтированы, другие в лесах, многие еще зияют проломами и пустыми окнами. Но нет ощущения упадка, наоборот, настроение подъема.
Мы приехали к позднему вечеру. Шли в исторический центр, где огнями светился громадный СпасоПреображенский собор – главная доминанта города, тот самый центр, какого, к сожалению, уже почти 80 лет после взрыва тверского СпасоПреображенского собора лишена Тверь.
В двенадцатом часу ночи нас до места ночевки – кадетского корпуса – довез автобус. Маршруток в Рыбинске нет. Только автобусы и троллейбусы. Курсируют один за одним до поздней ночи.
Рыбинский кадетский корпус – это место бывшего родового имения Михалковых (историческое ударение на «а») Петровское, ныне черта города. Участники кинофестиваля жили в родовом имении известнейших деятелей кино. Правда, состояние усадебных построек удручающе. Воспитанники интерната стараются держать в порядке парк, но в целом усадьбе предрекают не лучшие перспективы. Говорят, Никита Михалков имел какието претензии на собственность, но у него ничего не вышло.
Следующий день обещал кульминацию программы фестиваля. Поездка в Ярославль и встреча с известным художникоммультипликатором, обладателем премии «Оскар» Александром Петровым. Особенно дрожали руки у тех, кто привез на фестиваль свою анимацию. Что говорить, волнение было у всех. Такие встречи едва ли не раз в жизни случаются.
Не будем открывать тайну, где работает Петров, ярославцы знают, а вот гостям можно предложить поискать русалку на стене, остроумно сделанную из кондового школьного звонка.
Петров встретил приветливо. Известно, что он человек скромный, с тихим голосом. Работа у него молчаливая, кропотливая. Студия просторная, есть и мастерская, и зал для просмотров с большим экраном. В мастерской среди множества наград стоит тот, без кого не было бы ни студии, ни спокойной работы в комфортных условиях, – «Оскар». Тяжелый для своих малых размеров, зато дорогой не только как память…
– Я пятнадцать лет работал в разных студиях, – Петрову как бы неудобно о себе рассказывать. – Учился в Москве, работал в Свердловске… Я о том, что всегда мечтал вернуться на родину, в Ярославль, и сделать здесь профессиональную площадку для анимации. И когда мы решили переезжать, попали на самое сложное для перемены жизни время – 1991–1992 годы. Самые разрушительные для индустрии кино.
Петров признается: устроиться здесь было трудно. Три года ничего не могли сделать. Коллеги из киностудии «Чайка» помогли найти маленькую комнатку, где Петров смог наконецто собрать оборудование и начать работу над «Русалкой».
– Я доказал себе, что моя мечта имеет право на осуществление, – говорит он. – Жить на родине и снимать то, что хочется. А место, где вы сейчас находитесь, появилось после «Оскара». До него ничего, кроме полулегальной комнатки в пятнадцать квадратных метров, не было. После «Оскара» власти решили меня утешить.
А потом мы смотрели «Мою любовь» – последний и самый большой фильм Петрова. Вот поразительно, что не устаешь от них никогда. Этот фильм Петров сделал в команде, до этого он творил в одиночку. Рождалась «Моя любовь», по его словам, долго и трудно – три с половиной года, с несколькими переделками сценария. И Александр Константинович доволен трудами. Особенно музыкой, которую написал Норман Роже, совершенно не знающий России, тем более конца XIX века.
Технику «ожившей живописи», в которой работает Петров, придумал не он. Просто он единственный крупный аниматор, который пользуется ею. В силу трудоемкости.
– Работа над фильмом требует десятков, иногда сотен рук. Художники редко прибегают к этой технологии, потому что одному рисовать очень долго и трудно, а команду, которая бы рисовала и думала одинаково, собрать невероятно сложно. В начале процесса получается снять в месяц секунд 20–30, не более. У нас нет компьютерных технологий и конвейера, у нас ручная вышивка и рукоделие. В день 10–15 рисунков, больше не получается. В масштабе фильма это секунда, а то и меньше.
Петров рассказывал много и интересно, а потом повел всех к своему станку, где объяснил, как создаются фильмы, от которых невозможно оторваться.
Нельзя было не задать вопрос о том, в каком сейчас положении авторская анимация. И Петров предсказуемо сказал, что в плохом. А потом добавил: «Мне просто повезло, другие авторы на грани нищеты. И это не неизвестные люди».
– Когда же мы увидим наконец «Шинель» Норштейна, которую ждем двадцать лет?
– Я не знаю, – Петров жмет плечами. – Да знает ли сам Норштейн…
А потом была экскурсия по Ярославлю. Тысячелетний город поразил чистотой и широтой улиц. Особенно центральных. Ну и, конечно, медведи. Они тут везде. С секирой и без. Что ни название – народная колкость. Бывший особняк Ивана Дунаева ярославцы называют «четыре непьющих мужика» – четыре атланта поддерживают длинный балкон. Непьющие, потому что руки заняты, объяснил директор фестиваля Олег Свободин. Памятник Фёдору Волкову здесь называют не иначе как «голый мужик». Народная топонимика остра и точна везде. В Твери новый памятник Михаилу Тверскому все называют просто «конём». Об этих ярославских тонкостях интересно и с юмором рассказывала наш замечательный экскурсовод Елена, которая глубоко и профессионально знает историю Ярославля и гордится ею.
Закрывался фестиваль в воскресенье, когда погода портилась. «Более 100 фильмов, 35 студий и отдельных авторов, 20 городов, 14 номинаций», – так любят говорить организаторы фестивалей. И гдето там отметился и наш тверской фильм, и номинация у него была приятная, которой нет нигде больше: «Свет миру».
Все же кино объединяет людей, так приятно об этом думалось в ночном поезде Самара – Питер и уже меньше в электричке Бологое – Тверь, а дома была другая радость – вернуться на родные улицы, и скромный диплом уже просто приятно грел душу, медленномедленно уходя в историю.
Александр ДЫЛЕВСКИЙ
Рыбинск – Ярославль – Тверь
Фото автора