Блог

Десятки лет отработал я в лесной отрасли. На лесоповале, лесосплаве. Лес охранял, лес выращивал. Когда работал на лесоповале, шишками еловыми, сосновыми была устлана земля. В обеденный перерыв шишек набирал не один мешок. Сдавал, дополнительные деньги получал.

Приходилось поработать и на шишкосушилке. Десятки тонн шишек – еловых, сосновых – перерабатывали. За сутки два человека получали из шишек более 180 килограммов элитных семян. Мешками отправляли семена в Германию. Денежная работа была. На лесоповале голова думать должна. При сплошной вырубке лесосеки, если сохранишь 90 процентов хвойного подроста, полагалась премия к зарплате.

Однажды главный лесничий, женщина, присев на ствол дерева у костра, напомнила: «Деньги в лесу на каждом суку. Мозгами пошевели». За хвойную муку на корм скоту дополнительно можно получить немалую денежку. Стали ветки очищать от хвои. Отгружали хвою на переработку в муку.

Еще работал в лесу, когда финны приезжали и предлагали в лесосеках выкорчевывать пни, окультурить землю, а пни к себе увезти. И сегодня небогато мы живем. А по деньгам ходим, деньгами природу засоряем. Пойду в лес и на каждом шагу огорчаюсь. Лесосеки не убирают от порубочных остатков. Шишки гниют на земле. На срубленных ветках хвоя желтеет. Пни не выкорчеваны. Лесовосстановительные работы запаздывают.
Лес выращивать, как и человека воспитывать, нелегко, затратно, много заботы. Но за потраченный труд, заботу лес оплачивает своим богатством. Не пустые это слова: лес – золото зеленое.

А.Е. ПУГАЧЕВ, ветеран труда

Калининский район

В этом году молодежному «Театру прически, макияжа и бодиарта» при тверском профессиональном лицее № 10 исполняется десять лет. Сегодня этот творческий коллектив имеет звание народного, подтверждая его каждый год. Практически все девушки, обучающиеся в лицее по специальности «Парикмахерское искусство», являются участницами театра.

На международных олимпийских соревнованиях по парикмахерскому искусству, неодизайну и бодиарту «Невские берега», прошедших недавно в Санкт­Петербурге, команда, представлявшая столицу Верхневолжья, вошла в число призеров. При этом в конкурсе участвовали сильные команды из обеих российских столиц, а также из Финляндии, стран Балтии, Белоруссии, Украины, Киргизии, Узбекистана. Конкурс проходил на кубок России. Число участников в каждой номинации варьировалось от 180 до 250. Представители тверского лицея № 10 получили награды в номинации «Парикмахерское искусство».

– Попасть в число победителей, выдержав конкуренцию двух с половиной тысяч соперников, было, как вы понимаете, нелегко, – вспоминает пережитые волнения художественный руководитель коллектива Татьяна Фадеева. – Призовыми считаются места до пятого. У нас как раз четвертое и пятое.

Еще один конек участниц тверского коллектива – фотосессии, поскольку образ важно не только создать, но еще и правильно подать зрителю. Этому в театре тоже учат. Коллектив лицея № 10, по сути, единственный, кто представляет Тверской регион на подобных соревнованиях. Пожелаем девушкам дальнейших творческих успехов и новых побед.

Антон СТАРИКОВ

Фото из архива театра

 Ученому Ньютону на голову упало яблоко, и он открыл закон всемирного тяготения. Пешеходу Сидорову на голову упала сосулька, и он законно подумал об угрозе всеобщей безопасности. Это в общих чертах. А в частности, используя непечатные выражения, он проклял неведомых ему тружеников ЖКХ и пожелал им оказаться в положении поврежденных сосульками.

Каждый год в период природного намокания возрождается добрая традиция вооружать граждан знаниями о грозящей сверху опасности. Чуть ли не по первому снегу на фасадах домов заботливые коммунальщики клеят надписи типа: «Осторожно! Сверху падают сосульки». Как вариант: «Возможно обрушение снега», «Возможен сход наледи и сосулек с крыш домов!». Прошлой зимой страшными листовками были оклеены даже дома на главной улице областной столицы – Советской. Предупрежден – значит вооружен. Люди шарахались от угрозы на проезжую часть и подвергались опасности быть задавленными. Из двух зол выбирают меньшее: авто может затормозить, а верховая беда неотвратима. Граждан запугали наклеенными страшилками до такого состояния, что некоторые горожане во время «схода наледи» вообще из дома носа не кажут. Они понятия не имеют, что борьба с сосульками в казенных зданиях правилами возложена на владельцев или арендаторов, а лезть на крышу жилфонда предписано управляющим компаниям и товариществам собственников жилья. Управленцы по закону сами не желают обвязываться страховочными веревками и нанимают кого ни попадя. Поэтому борьбой с наледью занимаются славные сыны пустынь и барханов, где снег видели только по телевизору. Вариант ликвидации сосулек с вышки – дело дорогостоящее, да и вышек не напасешься. Лучше дождаться, когда что­то рухнет само.

Нынешняя зима была наполовину похожа на позднюю осень. Полтора месяца вообще снегом не баловала. Борцы с осадками от неожиданно выпавшего природного счастья веселились как дети, видимо, не подозревая, что зима еще покажет. Она и показала: сосульки выросли по два метра в длину и сплошной массой. Лихорадочно введены новейшие методики борьбы с грозящей опасностью. Кроме печатных угроз вдоль фасадов появились убогие деревянные стоечки с привязанными лентами безопасности: сюда не ступать. Но никто не рассчитывал траекторию схода наледи и сосулек. А если б рассчитали, то убедились, что падение произойдет не в так называемой огороженной зоне, а за ее пределами, то есть нам на головы. К середине марта стоечки чудесным образом почему­то исчезли, и обрывки лент привязаны к водосточным трубам. Снизу не понятно: то ли сход завершен, то ли стойки употребили для других огораживающих целей. Например, для очередного прорыва теплотрассы.

Если кто­то по наивности думает, что солнышко скоро устранит опасность быть поврежденным сверху, то ошибается. Падает не только лед. Грозные предупреждения на некоторых домах висят круглогодично: «Осторожно! Осыпание штукатурного слоя с фасада здания!». И самое жуткое: «Осторожно! Возможно обрушение балкона!». Про балконы вообще вечная тема: рухнуть могут, а ремонтировать некому.

Что касается сосулек, то на их ликвидацию специально выделена приличная сумма, которая, вероятно, уже освоена. Однако не давеча как 13 марта автор опуса ощутил на себе сход наледи. К счастью, помощь травматолога не понадобилась. Но факт падения еще больше настроил на написание сатиры.

Валерий БУРИЛОВ

Осужденная Ирина Касьянова пишет стихи, равняясь на своих кумиров Иосифа Бродского и Владимира Высоцкого

Пятая вышневолоцкая исправительная колония общего режима. Это место, наверное, ничем не отличается от других женских зон, разбросанных по карте необъятной страны. Люди в форме, стальные прутья тюремных решеток, надзорная вышка и высокий бетонный забор, увитый металлическим плющом колючей проволоки и наглухо отрезавший внешний мир. Побывать здесь довелось благодаря ознакомительной поездке, организованной региональным управлением Федеральной службы исполнения наказаний. Она была приурочена к знаменательной дате: 12 марта уголовно­исполнительной системе РФ исполнилось 133 года.

Наш разговор с осужденной Ириной Касьяновой состоялся в центре социально­психологической реабилитации учреждения. Впечатление от встречи было необычное с первых минут. Тюремная роба с нашитой табличкой, выдержанное «здравствуйте» и приветливая улыбка. В руках блокнот, испещренный столбцами стихотворений.

Любовь к литературе Ирине прививали с детства. В семье очень много читали. В основном классику. Это и стало отправной точкой. Наказание за торговлю наркотиками (статья, по которой осуждена моя собеседница) в колонии отбывает примерно четверть заключенных. История Ирины в общем типичная: счастливое детство, школа, заочное отделение института и работа. Потом все перечеркнули наркотики. Сначала просто употребляла, а когда денег на зелье уже не хватало, стала торговать. Дальше все как в страшном сне: арест, суд и зона.

– Сюда попала в 2008­м. 25 декабря, фактически перед самым Новым годом, – рассказывает девушка, устроившись в кресле напротив. – Это был, конечно, шок для меня. Когда я в первый раз зашла в секцию отряда, там люди смеялись по какому­то поводу. Я тогда подумала: как можно смеяться здесь, в таких условиях! Тогда казалось, что жизнь кончена. Полгода ушло просто на то, чтобы как­то адаптироваться к происходящему. Плакала даже тогда, когда видела рекламу по телевизору. Спасло меня, наверное, то, что по природе я человек увлекающийся.

Уже забытая в наркотическом омуте страсть – поэзия – здесь проявилась снова. Конечно, не сразу. Потребовалось время на то, чтобы существование обрело равновесие, а главное – перспективу вернуть утраченную свободу. Заключение, по словам самой Ирины, стало сильным творческим импульсом, позволившим полностью переосмыслить происходящее. То, что там, на воле, просто не замечалось как обыденность, здесь приобрело отчетливые контуры и воплотилось в поэтические образы. В числе литературных кумиров Ирины Касьяновой нобелевский лауреат и диссидент Иосиф Бродский и поэт­бард Владимир Высоцкий. Оба с непростой и, несмотря на прижизненную славу, в общем­то трагической судьбой.

– Мое знакомство со стихами началось еще в детстве, – вспоминает Ирина. – Бабушка постоянно читала Есенина и многие из его стихов помнила наизусть. На Есенине выросла и я. Когда стала систематически колоться, конечно, почти не писала. Да и то, что было сделано до этого, на широкую публику не выносила. У наркозависимых круг общения, как вы понимаете, очень узкий, так что оценивалось все исключительно окружающим «бомондом». Но рецензии были очень даже ничего. Когда после долгого перерыва вернулась к стихам уже здесь, получалась просто чушь, и поначалу все перечеркивала. Потом вроде как­то выровнялось.

Впрочем, цензоры нашлись и в колонии. Это небольшая группа людей из числа тех женщин­заключенных, кому не чуждо высокое искусство, а также персонал исправительного учреждения. Стихи Ирины Касьяновой часто публикуются в ведомственной газете «Преодоление».

В принесенной тетрадке бегло просматриваю несколько стихотворений. Вещи действительно неплохие. Сама девушка к своему творчеству относится весьма критично и требовательно. Тематика стихов – индивидуальные переживания и пограничные ситуации, в которых оказывается герой (или антигерой). Определенный след оставила субкультура наркозависимых. А вот тюремное арго, или так называемая «феня», в текстах напрочь отсутствует.

– У нас жаргон есть, конечно, но он не особенно широко распространен. Во всяком случае, с людьми, с которыми я здесь поддерживаю отношения, мы общаемся на нормальном человеческом языке.

Свободное время Ирина Касьянова практически полностью посвящает самообразованию. За время своего нахождения в колонии прочитала Солженицына, Аксёнова и Довлатова.

– Чтение тут единственный способ уйти от окружающей действительности.          Главное – объяснить остальным, что хочешь остаться одна и чтобы тебя не трогали. Тогда все в порядке. На окружающий шум я уже просто не обращаю внимания. Кто­то может радио слушать, кто­то о чем­то громко говорить рядом. А ты просто абстрагируешься от этого.

Впрочем, помимо творческой жизни, дающей внутреннюю свободу, в колонии есть и трудовая, которая занимает большую часть времени. В ней Ирина Касьянова швея. Освободившись, девушка планирует найти работу по душе. Хочется верить, что так оно и будет. Сейчас ей 26. Там, дома, уже простили и очень ждут мама, брат и тетя. Впереди долгожданная свобода и целая жизнь. И, конечно же, поэзия.

Антон СТАРИКОВ

Слепой 74­-летний отец Арсений живет в домике без электричества и удобств, но не ропщет

Несколько лет назад, приезжая в деревню Ветожетка в Пеновском районе, мы привозили макароны и крупы, купленные в одном осташковском магазине, где их продавали тогда еще в развес. У игумена Арсения (Медникова) был принцип, которому он строго следовал: продукты обязательно без штрих­кода. На сомнения относительно того, что большой мешок также может содержать приклеенный штрих­код, ездившие к нему из Москвы верующие только пожимали плечами.

В церковной сторожке у храма Знамения Пресвятой Богородицы всегда пахло свежевыпеченным хлебом и просфорами. Запах до того въелся в это помещение за многие годы, что и сам Арсений пах свежим хлебом, пахла его одежда, борода, скуфейка и церковные облачения.

Арсений служил очень подолгу. Воскресная служба заканчивалась у него часа в три, тогда как в иных местах народ расходится уже к одиннадцати. Последние годы, когда зрение его падало, можно было объяснить такую неторопливость необходимостью разбирать тексты в книгах, но позже я случайно узнал, что так было и двадцать, и тридцать лет назад. Службу он знает наизусть – как и Священное Писание, которое по­славянски и по­русски он может к месту приводить целыми главами.

Храм Знамения представлял собой при его настоятельстве странное место. Казалось, что 1990­е и 2000­е годы в этом конкретном месте прошли вовсе бесследно. В конце 1980­х в интерьерах провели ремонт, подновили живопись – и на этом перемены в храме закончились. Как закончились и надежды самого игумена Арсения на современное церковное возрождение. Это воспринималось как чудачество – на фоне всеобщего энтузиазма…

В Ветожетке на дорожке к храму и возле храма стояли составленные им лично стенды с текстами, призванные настроить посетителей на духовный лад. Часть их теперь – после Арсения – убрали. Среди убранного были проклятия в адрес «рогатого искусителя» – телевизора и предупреждения, что мир лежит во зле, а конец не за горами. Это так не вязалось с неизменной добротой и ласковым обхождением самого Арсения, что мы спрашивали его об этих плакатах.

– Трудно быть верующим в наше время, – отвечал он неизменно на возражение, что людей, не пользующихся мобильниками и Интернетом, сейчас уже не остается. – Но мы должны молиться и не ослабевать. А телефоны, телевизоры… конечно, понимаю, не навязываю, но я о них думаю так.

При этом он доставал из запасников (весь дом был одним запасником продуктов) что­нибудь из сельской еды и, ловко орудуя у плиты, начинал готовить (готовил он хорошо), если рядом не было келейницы. Пока он хоть что­то видел, обслуживал себя Арсений сам. По натуре человек крутого и властного нрава, надвигающуюся слепоту он переживал очень больно, несмотря на все свое честное и выстраданное монашество.

Ласков Арсений с гостями. Если какой­то человек оказывался в «ближней орбите» ветожетского игумена и тот начинал его «вести» как духовник (таких, как мне известно, всегда было немного), Арсений мог быть суров с ним до жестокости. Кажется, из него получился бы хороший настоятель монастыря – одинаково суровый и справедливый ко всем, начиная с себя первого. Причащал он (если только его не звали причастить умирающего) мало кого, лишь тех, кого он знал насквозь и глубоко. То же касалось остальных церковных треб. Но люди ходили и ходят в Ветожетку – просто посмотреть на живого монаха. Монахов­то в клобуках нынче много, а вот такого монаха, который бы действительно не искал мира и людей и бегал от них, – таких поискать. Он и теперь, игумен уже заштатный, принимает не всех и неохотно. Удивительное такое в нем сочетание установок – всеми силами не выпячивать себя, стараться жить незаметно, но уж раз столкнулся с человеком – принимай как самого близкого родственника.

Живет игумен в домике без электричества и удобств. Впрочем, и раньше часто их не имел и не переживает. Пенсии и пособий он не получает. У него осталось несколько друзей и почитателей, он одет, обут и накормлен. Было радостно увидеть его в лучшем состоянии, чем год назад. Только глаза – глаза смотрят внимательно и мимо. С трех метров он уже не видит собеседника.

– Мне думается, – поделился он как­то, – что все, что со мной произошло в последнее время, это правильно, я достоин большего по моим грехам; а если я оставлю молитву, то и не стою вообще ничего.

Павел ИВАНОВ

В Твери на льду Дворца спорта «Юбилейный» 9 и 10 марта прошли первые две игры полуфинала серии плей­офф первенства Российской хоккейной лиги в дивизионе «Запад». ТХК принимал «Славутич» из Смоленска. В непростых и напряженных поединках победы одержали тверитяне. Следующие игры серии ТХК проведет в Смоленске, серия продолжается до трех побед. Перед отъездом мы встретились с главным тренером команды Владимиром Кольцовым.

– Владимир Васильевич, довольны ли вы игрой команды, в чем отличительная особенность нынешних игр серии плей­офф?

– Плей­офф – это когда все начинается с нуля. Все команды в равных условиях, поэтому каждая команда имеет шанс пройти дальше и, естественно, настраивается на полную самоотдачу. В этом главное отличие от чемпионата, где, проиграв одну игру, знаешь, что у тебя впереди еще десять матчей и все можно исправить. В плей­офф нет права на ошибку, тут совсем другое напряжение и повышенная ответственность. Любая ошибка сразу скажется на результате, ведь даже один гол может решить все. Поэтому возникает интрига и необычайная зрелищность этих матчей.

За примерами далеко ходить не надо. Так, например, в четвертьфинале в матче с «Брянском» за шесть минут до финальной сирены мы проигрывали со счетом 3:1. Причем в гостях. Однако все­таки смогли выиграть эту яркую дуэль и выйти в полуфинал. Первая игра со Смоленском в полуфинале далась также очень непросто, счет 2:1 говорит сам за себя. Тем не менее на сегодняшний день я результатом, конечно, доволен. Мы едем в Смоленск, выиграв в полуфинальной серии уже два матча. Это придает уверенность.

– «Славутич» всегда был для вас не самым удобным соперником…

– В Смоленске нам будет играть очень непросто. В последнее время получаем много ненужных удалений, а «Славутич» играет в канадский – силовой – хоккей. Это очень жесткая команда, которая строго выполняет расписанный тренером сценарий. И еще одна проблема. За всю мою тренерскую работу я еще не видел столько травм за один сезон, как в этом году. Неудачи преследовали некоторых ребят, и они по полсезона не играли. Предстоящие матчи в Смоленске, например, пропустит Роман Савичев, повредивший бедро. Впрочем, как я уже сказал, оптимизм есть, несмотря на зубастость «Славутича», надеемся на игры в финале, которые пройдут в конце марта.

– Как вы отнеслись к тому, что ТХК повышает статус и со следующего года будет выступать в Высшей лиге? Нет ли чувства опаски? На что реально может команда рассчитывать в ВХЛ?

– Тут, по вполне понятным причинам, многое будет зависеть от финансирования. Грубо говоря, каких игроков и в каком количестве мы сможем привлекать в ТХК. До сего дня небольшой бюджет клуба не давал нам возможности усилить состав команды. Вместо здоровой конкуренции между игроками получалось так, что играют те, кто есть в наличии. Тяжело поддерживать уровень каждого матча, если не можешь заниматься подбором хоккеистов на ту или иную игру. Спортсмен должен знать, что если плохо сыграет, то завтра сядет на скамейку запасных, а его на ледовой площадке сможет заменить кто­то другой.

Хоккей в ВХЛ намного серьезнее, это уже совсем другой уровень и ответственность. Нужно какое­то время для адаптации в этой лиге, чтобы игроки привыкли к новым скоростям и нагрузкам. Два сезона назад ТХК уже играл в Высшей лиге под эгидой Федерации хоккея России, но тогда проводилось регулярное первенство в дивизионе «Запад». В ВХЛ «Запад» и «Восток» объединены, команд больше и общий уровень игры и конкуренции намного выше. Всех наших ребят мы обязательно проверим после окончания сезона в товарищеских играх с клубами ВХЛ. Каждый из них должен показать, на что способен. Естественно, что будет отбор. Уже сейчас матчи плей­офф стали одной из главных проверок на готовность играть в ВХЛ. Кто сыграет слабо, с ним нам не по пути.

– Если не секрет, сколько игроков из нынешнего состава готовы к играм в ВХЛ?

– Наверное, половина… А усилить команду будет крайне сложно, ведь все играющие хоккеисты в Высшей лиге – на контрактах. Либо надо выкупать игрока, если клуб согласится расстаться с ним, либо формироваться по остаточному принципу, брать того, кто по какой­либо причине остался не у дел. Предстоит сложный переходный период, чтобы собрать сильную команду. На это потребуется, возможно, около года. Придется тяжело, тем не менее, в ВХЛ мы будем играть только на победу.

Александр ХОХЛОВ

О том, что Тверской хоккейный клуб (ТХК) будет в следующем сезоне выступать в Высшей хоккейной лиге, первыми узнали болельщики. Прямо во время очередного матча. Судья­информатор на весь Дворец спорта «Юбилейный» объявил, что Губернатор Тверской области принял решение о выходе ТХК в ВХЛ.

Еще в начале нынешнего сезона именно поклонники ТХК собрали более тысячи подписей под обращением к Губернатору и Правительству области с просьбой рассмотреть возможность выступления тверского клуба во второй по значимости лиге российского хоккея. Выходит, доводы истинных болельщиков оказались достаточно вескими. Впрочем, обо всем по порядку…

В этом сезоне ТХК представляет Верхневолжье в Российской хоккейной лиге (РХЛ). Как положение в турнирной таблице (второе место в дивизионе «Запад»), так и сами матчи регулярного чемпионата наглядно продемонстрировали, что наша команда давно заслуживает большего. Значительнее по статусу Высшая и Континентальная хоккейные лиги, которые объединяют ведущие профессиональные клубы России и ближнего зарубежья. Причем для выхода в ВХЛ тверскому клубу не обязательно занимать первое место в РХЛ, достаточно обеспечить минимальный бюджет в размере 70 миллионов рублей и иметь отвечающую регламенту искусственную ледовую арену. В последние же годы ТХК, в основном благодаря субсидиям из регионального бюджета, получал 30–40 миллионов рублей на сезон.

Как же будет решаться вопрос финансирования? Очевидно, что областная и городская казна не могут все средства, предназначенные для развития спорта, потратить на ТХК. На совещании, посвященном развитию Тверского хоккейного клуба, Губернатор Андрей Шевелёв выступил с предложением о создании фонда поддержки спорта при Правительстве области. Основной целью фонда должно стать привлечение внебюджетного финансирования, организация и проведение детских соревнований, а также контроль расходования средств. В попечительский совет должны войти руководители крупных предприятий и организаций Тверской области. Создание фонда позволит существенно увеличить финансовые возможности ТХК, а в перспективе и других профессиональных спортивных клубов Верхневолжья. Это даст возможность ТХК достойно выступать в соревнованиях самого высокого уровня. К этому стоит добавить, что одновременно с повышением статуса ТХК в Твери будет создана и команда Молодежной хоккейной лиги, в которой смогут проявить свои способности выпускники областной специализированной детско­юношеской спортивной школы олимпийского резерва по хоккею.

Виталий АЛЕКСАНДРОВ

Многие годы документы о судьбе архивов в годы Великой Отечественной вой­ны были закрыты. Наши знания базировались на легендах. Ржевский архив будто бы вывозили на баржах по Волге, в одну из них попала бомба. Калининский областной архив будто бы в полном объеме был вывезен в Уфу. Нынешняя история архивов воссоздана на подлинных архивных документах 70­летней давности, рассекреченных в последнее десятилетие ХХ века.

В условиях войны в местностях, находящихся на военном положении, в котором оказалась и Калининская область, немедленно следовало провести работу по отбору и сохранности наиболее ценных документальных материалов от вражеских воздушных налетов, диверсий и осуществить их эвакуацию.

Первоочередной сохранности, или эвакуации, подлежали документы, характеризующие обороноспособность Советского государства, «все материалы, имеющие оперативно­чекистское значение, а также списки и картотека на шпионов, провокаторов, диверсантов, чинов полиции, жандармерии и другие контрреволюционные элементы»; все наиболее ценные в научно­историческом отношении фонды, части фондов или отдельные документы.

Первая партия секретных документов Калининского областного архива (223 ящика), имеющих оборонное, оперативно­чекистское и справочное значение, была эвакуирована в город Чкалов (ныне Оренбург) 11 июля 1941 года вместе с материалами 1­го спецотдела управления НКВД по Калининской области.

По штатному расписанию на 1941 год, утвержденному еще в мирное время, 23 апреля 1941 года, в областном архиве состояло 38 человек, в его филиале в городе Ржеве – 14 человек, в архивном отделе – 12 человек. В связи с угрожающим положением с 23 июня в архивном отделе было введено ежедневное ночное дежурство сотрудников с 18.30 до 9.00 следующего дня. С 21 июля 1941 года на строительство оборонительных сооружений выбыло 17 работников архивного отдела и областного архива. Из штата Ржевского архива все работники, за исключением директора и сторожа, тоже были отправлены на спецработы. С 27 августа 1941 года работникам архивного отдела и областного архива начали выдавать продуктово­промтоварные карточки.

В июле–сентябре 1941 года в Калининском государственном архиве и его филиале во Ржеве шла интенсивная работа по отбору к эвакуации наиболее ценных документальных материалов и одновременно по выделению к уничтожению архивных материалов, утративших оперативное и не имеющих научно­исторического значения. Для этого при областном архиве 25 июля 1941 года была создана комиссия из трех наиболее квалифицированных работников: директора архива В.Н. Кустова, выпускника Московского государственного историко­архивного института, назначенного на должность директора с 10 июля 1941 года; старшего научного сотрудника Н.Ф. Дюковой (работала в архиве с 1922 года); научного сотрудника В.А. Зайцева. Рабочей силы не хватало. 20 августа 1941 года управление НКВД по Калининской области, в системе которого с 1938 года находились государственные архивы, обращается к председателю Калининского облисполкома А.П. Староторжскому с просьбой о возвращении работников областного архива и его Ржевского филиала, мобилизованных «на земляные» работы, для подготовки к эвакуации материалов областных архивов.

История Ржевского архива полна драматических страниц. Враг уже бомбил город, а вагоны для погрузки архива не выделяли. Директор архива М.И. Пономарёва в отчаянии телеграфирует в Москву и в Калинин: «Сотрудников не освобождают. Примите меры». Для эвакуации Ржевского архива выделили шесть вагонов. Их загружали восемь дней, и вагоны отправляли не эшелоном, а поочередно. Сохранилась телеграмма М.И. Пономарёвой, датированная 1 сентября 1941 года: «Шесть вагонов Чкалов отправлены. Сдает Смирнов. Прошу вызова Калинин для дальнейших указаний». Сколько архивных материалов было отправлено в шести вагонах, никто точно не знал. Позднее эта цифра была установлена: 175 тысяч единиц хранения. Всего в Ржевском архиве на 1 января 1941 года числилось 355 тысяч единиц хранения. Значит, еще 180 тысяч единиц хранения оставались в Успенском соборе, в котором размещался архив (на этом месте ныне стоит гранитный обелиск в честь защитников Ржева). После освобождения города из­под обломков сильно разрушенного, но не горевшего собора удалось спасти 40–50 тысяч единиц хранения. Вывезенная в город Чкалов часть Ржевского архива находилась в эвакуации до 1945 года.

В сентябре 1941 года начальником архивного отдела управления НКВД Калининской области был назначен лейтенант госбезопасности Андреев Николай Емельянович, работавший в этой должности до 1949 года.

Из Калининского областного государственного архива с 25 августа по 13 октября 1941 года в Уфу было эвакуировано 15 вагонов документальных материалов, в их числе 215 ящиков архивных материалов из 18 районных государственных архивов. Из областного архива вывезли 95 тысяч единиц хранения из 223 дореволюционных фондов и 67 тысяч единиц хранения – из 185 фондов Октябрьской революции. В Уфе эвакуированные материалы разместили в помещении стадиона «Динамо». Сохранились списки фондов областного архива, документы из которых удалось эвакуировать до 13 октября 1941 года, то есть до занятия города Калинина немецко­фашистскими захватчиками. Среди них – фонды советского периода: Тверской губисполком, окрисполком и их отделы, уездные и волостные исполнительные комитеты, губпрофсовет, фабрики «Пролетарка», имени Вагжанова, швейная и другие; из фондов дореволюционного времени – Канцелярия тверского губернатора, Тверское губернское правление, магистраты, городские думы, уездные полицейские управления, окружные и уездные суды, Тверское дворянское депутатское собрание, Тверской губстаткомитет, Тверская ученая архивная комиссия, личные фонды. Документы были упакованы в ящики и в таком виде хранились до реэвакуации. Неэвакуированная часть архива (свыше миллиона единиц хранения, а также подготовленные к эвакуации 600 ящиков, 25 кулей и 600 связок) оставалась во временно оккупированном Калинине.

В Уфу было эвакуировано 9 сотрудников архивного отдела и Калининского областного архива.

После освобождения Калинина работа отдела государственных архивов была возобновлена.

Народный комиссариат внутренних дел СССР специальным письмом от 6 февраля 1942 года предписал обследовать состояние архивов в освобожденных от фашистов районах, принять меры к собиранию, учету и обеспечению сохранности всех уцелевших документальных материалов областного государственного архива, районных архивов, архивов учреждений, организаций и предприятий области и материалов, захваченных у врага.

По сообщению управления НКВД Калининской области, охрана зданий архива и имущества была организована с 1 января 1942 года двумя сотрудниками архивного отдела. Фактически отдел госархивов УНКВД развернул свою работу с 23 января 1942 года по прибытии в Калинин начальника отдела Н.Е. Андреева.

В целях установления состояния областного государственного архива и его зданий после изгнания оккупантов была образована комиссия. Ей поручалось закончить проверку до 1 марта 1942 года и составить акты. Комиссия обследовала все четыре здания областного архива, бывшие церковные храмы. Все помещения архива со всем их оборудованием (полками, стеллажами) сохранились и не были разрушены. Пострадало от прямых попаданий орудийных снарядов и пулеметной стрельбы здание по Первомайской набережной, церковь Отроч монастыря. Прямых фактов хищения документальных материалов оккупантами комиссией не установлено. Подготовленные к эвакуации 196 ящиков с документами советских учреждений и 260 ящиков, 25 кулей и 600 связок документов дореволюционного периода сохранились и лежали на полках и стеллажах в том виде, в каком были оставлены. Повреждены документальные материалы нескольких дореволюционных учреждений. Вскрыты были пять ящиков с материалами Тверской духовной консистории, также предназначенные к эвакуации.

Менее всего пострадало здание бывшего храма (ул. Володарского, 1), где находилось хранилище документов архива Октябрьской революции. Приготовленные к эвакуации 196 ящиков с материалами оказались нетронутыми.

В документах отдела госархивов управления НКВД Калининской области имеются сведения о том, что руководители Каменского, Лихославльского, Осташковского, Кировского, Вышневолоцкого, Конаковского районных отделений управления НКВД эвакуировали документы районных архивов в глубокий тыл. Но большинство действующих учреждений, организаций и предприятий области и районов не эвакуировали свои архивы, и они погибли. В документах комиссии, обследовавшей в феврале–марте 1942 года 35 архивов учреждений, организаций и предприятий Калинина, отмечено, что предвоенные архивы областного финотдела, облплана, облпотребсоюза, облсуда и других сгорели от вражеских бомбардировок вместе со зданиями. Архивы многих других учреждений были выброшены оккупантами на улицу и испорчены. Документальными материалами архива областной конторы Госбанка фашисты заделывали бойницы пулеметных гнезд, а документами архива Калининского торфотреста гестаповцы прикрыли трупы замученных ими 18 советских патриотов.

В феврале–марте 1942 года подготовлено для дополнительной эвакуации пять вагонов архивных материалов: 48 тысяч единиц хранения областного архива и 20 тысяч единиц хранения семи районных архивов. Архивные материалы второй очереди были эвакуированы в Уфу 26 апреля 1942 года. В дополнительную эвакуацию вывозились фонды Тверской духовной семинарии, Тверской женской школы П.П. Максимовича, гимназий, а также основная часть исторической библиотеки областного архива, среди ее материалов и Полное собрание законов Российской империи, газеты «Правда», «Пролетарская правда», «Тверская правда», коллекция рукописных и старопечатных книг.

Всего же из архивов Калининской области было эвакуировано 26 вагонов документальных материалов: свыше 580 тысяч единиц хранения.

Для установления ущерба, нанесенного документальным материалам архивов области, при архивном отделе была создана Центральная областная комиссия. Работу предполагалось завершить до февраля 1944 года. Однако она затянулась до мая 1945 года из­за неудовлетворительного учета документов в ведомственных архивах и отсутствия учетно­справочного аппарата областного государственного архива и его Ржевского филиала, эвакуированного в глубокий тыл. Учет утраченных документальных материалов Ржевского филиала госархива до его полной реэвакуации в июле 1945 года провести так и не удалось. Списки утраченных фондов и единиц хранения не были представлены в Главное архивное управление НКВД СССР. Их сложно было восстановить

Ущерб в разной степени был установлен в 41 районном архиве, в 25 архивах он был заактирован, а 14 архивов погибли полностью в результате вражеских бомбардировок и артобстрелов, в частности, Новоторжский райгосархив (свыше 74 тысяч единиц хранения за 1740–1940 годы).

Учет ущерба ведомственным архивам проводился на основании свидетельских показаний заведующих архивами и сотрудников учреждений, организаций и предприятий. На первом этапе работы было составлено 519 актов, позднее – еще 57, потом еще 70 актов. В ноябре 1944 года Главархивом НКВД СССР были получены все три тома актов об ущербе.

В отчете архивного отдела УНКВД Калининской области за 1944 год сообщаются итоги работы по установлению ущерба, нанесенного документальным материалам архивов Калининской области: из обследованных 861 архива в 578 архивах имел место ущерб, выразившийся в 309737 единицах хранения.

В 1944 году началось возвращение документальных материалов Калининского государственного архива, эвакуированных в 1941–1942 годах на восток страны. В сентябре 1945 года реэвакуация всех документальных материалов была закончена.

Работа Ржевского филиала была восстановлена в 1944 году. На 1 января 1945 года в 43 районах из 45 были организованы и восстановлены государственные архивы.

Документальные утраты местных архивов, понесенные за время Великой Отечественной войны, огромны и в большинстве своем невосполнимы. Погибли в основном документы за 1930–1940 годы, востребованность которых остро обозначилась по прошествии 40–50 лет со времени их создания.

За 70 послевоенных лет небольшие архивы районов и городов области выросли в значительные по объему документальные хранилища с общим количеством в 1 миллион 250 тысяч единиц хранения.

В отчете архивного отдела за 1945 год был поставлен вопрос о постройке нового здания областного архива. Генеральный план строительства и генеральная смета были составлены архитектурно­проектной мастерской «Калининпроект» еще в 1940 году.

Лишь через 20 лет, в 1960 году, было введено в строй новое, специально построенное здание Калининского государственного архива по улице Горького – одно из крупнейших документальных хранилищ Российской Федерации.

Лариса СОРИНА, почетный архивист РФ

Повадки пернатых хорошо знает натуралист Дмитрий Матюнин

Двенадцать лет назад, будучи студентом биологического факультета Тверского государственного университета, Дмитрий Матюнин увлекся наблюдениями за птицами. Он заинтересовался лекциями профессора, доктора биологических наук Андрея Зиновьева. По виниловым грампластинкам советского ученого Бориса Вепринцева Дмитрий начал изучать голоса птиц. А дальше продолжил изучение непосредственно в природе. Для зачета по орнитологии достаточно было определить десяток голосов птиц, но Дмитрий настолько увлекся, что не оставил своих наблюдений за пернатыми и после успешной сдачи зачета, и по сей день не оставляет. Сейчас он пишет кандидатскую диссертацию по экологии, в которой излагает результаты своих многолетних исследований о птицах, обитающих на бывших сельхозугодьях, которые с середины 1990­х годов были заброшены. Там уже выросли мелколистные леса, и эти леса обжили птицы, причем сформировалось довольно богатое разнообразие видов. В Кимрском и Весьегонском районах Дмитрий Матюнин каждую весну проводит учет орнитофауны на выбранных участках. Нынешней весной планирует снова провести учет, чтобы сопоставить данные разных лет, насколько изменились численность и видовой состав птиц, обитающих на бывших сельхозугодьях. Данное исследование необходимо, чтобы ответить на вопрос, целесообразно ли возвращать запущенные земли снова под сельхоз­                                                                                      угодья или уже не стоит нарушать экологическую систему данного ареала.

Весьегонский район – рай для орнитолога, по словам Дмитрия. Места малолюдные, птицы непуганые, они могут подпустить близко к себе человека с фото­ и видеоаппаратурой. В Весьегонском районе, в окрестностях села Чамерово Матюнину удалось запечатлеть разных птичек крупным планом. В декабре на кустах калины кормились свиристели.

– Эти птицы в наших краях живут с декабря по февраль, – рассказывает Дмитрий Александрович. – А весной они откочевывают к себе на гнездовье восточнее, в Сибирь. Их родная зона – лесотундры и тайга. Питаются ягодами калины, рябины, в лесу могут поедать плоды можжевельника. Эта птичка съедает ягоду целиком. Причем она ненасытная, ест много. За день птица может съесть столько ягод, что общий вес их будет больше веса всего ее тела. Свиристели даже не успевают полностью переварить свою пищу, их помет почти весь состоит из полупереваренных ягод и кожуры. А если увидите распотрошенные ягоды – это снегири пировали. Они из ягод выковыривают только семена, а мякоть бросают.

Бытует мнение, что снегири, как и свиристели, прилетают к нам откуда­то из тайги, из суровых краев, а с наступлением весны возвращаются туда. Оказывается, это не совсем так.

– Я вам расскажу маленькую орнитологическую тайну. Снегирь – это оседлый вид, он у нас обитает круглый год. Мы эту птицу наблюдаем зимой в городе, потому что в эту пору с питанием в лесу становится хуже и снегири перемещаются ближе к населенным пунктам. А вообще эта птица обитает в смешанных и хвойных лесах, держится ближе к ели. Поэтому летом мы не видим снегиря в городах, да и в лесу разглядеть его трудно. Но кто знает песню снегиря, тот определит его местонахождение.

Однажды позапрошлым летом, когда стояла аномальная жара, Дмитрий Александрович нашел в весьегонском лесу умирающего молодого снегиря. Птичка погибла на руках у натуралиста, вероятнее всего, от обезвоживания, поскольку никаких повреждений на тельце не было. Мелкие птицы тяжело переносят как низкие, так и высокие температуры. Им труднее всего выжить в летний зной и в снежные морозные зимы. В такие периоды может происходить даже массовая гибель птиц. Суровая природа заставляет их приспосабливаться, но не всегда это удается.

Часто мелкие птички собираются стаями, потому что вместе выжить легче. В наших лесах есть птица королек. Зимой эти птички ночуют на одной ветке, прижавшись друг к другу, спрятавшись от ветра за стволом дерева или за какой­то преградой.

Пожалуй, дрозды образуют самые многочисленные стаи – от нескольких десятков птичек до нескольких сотен. В Калининском районе орнитологи фиксировали стаи до двухсот особей. Дрозд­рябинник – птица перелетная, но в благоприятные зимы может оставаться у нас зимовать. Дрозды тоже любят ягоды – калину, рябину, бузину, боярышник. Когда холода небольшие, их не увидишь в населенных пунктах. Но как только начинают поджимать морозы, становится сложнее находить корм, мы их наблюдаем недалеко от населенных пунктов, особенно там, где ягодные кусты или деревья рябины. А если с кормовой базой становится проблемно, улетают в теплые страны и там зимуют.

Самое сложное для мелких птиц – выжить в зимы с низкими температурами и большим количеством снега. Причем в конце зимы бывает труднее, когда кормовая база иссякает: ягод на деревьях не остается, семена глубоко под снегом. Тогда многим мелким птицам остается только надеяться на помощь человека. Порой кормушки, устроенные любителями пернатых, оказываются для птиц единственным шансом выжить.

У Дмитрия Матюнина тоже есть кормушка около дома, причем необычная:

– Еще с детства у меня эта кормушка – ее мой дедушка сделал в виде карусели, там подвешены маленькие ведерки, куда насыпается зерно, и вилки, на их концах нанизывается сало. Интересно наблюдать, как птицы кормятся и катаются на этой карусели. При этом между собой ведут мелкие войны. У нас принято считать, что самый главный разбойник – воробей, но большая синица – птица тоже бойкая, и она тоже может первой драку начать.

В конце зимы в городской черте на кормушках можно встретить не только привычных воробьев и синиц, но и лесных птичек, которым стало тяжело добывать корм в привычных местах обитания. Нечасто, но можно увидеть зеленушку, щегла, чижа.

Но на пороге уже стоит весна, и скоро растает снег, вновь достаточно будет корма, начнется пора устройства гнезд. Тогда лесные птички скроются от глаз человека, но леса и парки наполнятся звонкими песнями, и по ним можно будет продолжать знакомиться с огромной авифауной нашего региона. Зимой у нас насчитывается порядка 65 видов птиц. А всего более 250 видов птиц обитает в Тверской области. Это довольно большое видоразнообразие, если учитывать, что в России и соседних странах СНГ обитает порядка 1000 видов птиц. И всего около 10 тысяч видов птиц насчитывается на земном шаре.

Марина СМИРНОВА

15 марта в Твери, во Дворце творчества детей и молодежи, состоялся финал муниципального этапа конкурса «Воспитатель года-2012».

Впервые за шестнадцатилетнюю историю его проведения победителем стал мужчина – воспитатель центра развития ребенка детского сада № 161 Святослав Почкаев. Он же и единственный представитель сильного пола в сфере дошкольного образования города. По словам Святослава, профессия воспитателя для него – призвание.

– Часто приходится слышать, что в детском саду мужчине не место. Но я с этим не согласен, – говорит лучший тверской воспитатель. – Считаю, что мужчины необходимы в дошкольном образовании. Главное – чтобы это были профессионалы своего дела.

Второе место на конкурсе «Воспитатель года-2012» заняла инструктор по физкультуре дошкольного отделения школы № 52 Марина Плешакова, третье – воспитатель Центра развития ребенка № 158 Наталья Серова. Для победителей будет установлена годовая доплата к должностному окладу: за первое место – 30 процентов, за второе – 25, за третье – 20.