Они вместе и в радости, и в печали
Сельцо Карельское в Удомельском районе – довольно большое село, входит в Мстинское сельское поселение. В округе 130 человек, давно уже не карел по национальности, но летом народа раза в тричетыре больше, за счет отдыхающих. «Летом чего в городе делать? – с чувством превосходства по отношению к несчастным обитателям мегаполисов говорили нам. – Хорошо, что дачники из Москвы, из Питера приезжают». Школа давно закрыта, вместо магазина автолавка, единственно, больница недалеко – возле станции Мста, «всего» километров пятнадцать. Примерно такое расстояние здесь до ближайших крупных сел, а до райцентров – по полсотни километров.
Еще здесь имеется памятник архитектуры – церковь Воскресения 1847 года постройки, уникальный двухэтажный храм в стиле ампир, редкий образец такой церкви в Тверской области. Храм любовно отремонтирован снаружи, даже можно сказать, вылизан. Достаточно сравнить фотографии 2006 и 2012 годов, чтобы оценить, как изменился внешний вид храм – к вящему восторгу туристовводников, восхищенно взирающих на парящие над Мстой белые и синие колонны и купола.
Реставрацией занимался один человек – настоятель храма священник Василий Прокопчук. Помнится, приехав раз в Сельцо, я должен был урывками общаться с ним – он вечно был занят: то пилил, то кроил железо или штукатурил. Местные и приезжие души в нем не чаяли, прощая и занятость, и строгость (батюшка был и вправду строг в смысле устава, служил тщательно, за соблюдением обрядов следил жестко).
В этот раз в Сельце отца Василия мы не нашли. Зато встретили его прихожан. Практически вся оставшаяся церковная «десятка» (члены религиозного общества) собрались вместе. Была Пасха, и мы «угодили» на деревенское застолье, устроенное по всем правилам немудреного сельского быта, при этом исполненное радушного расположения даже к незнакомым гостям из города.
– А где же отец Василий?
– Нету нашего батюшки, – бабушки все как одна загрустили, – теперь приезжает по субботам отец Владимир из Млёва.
Млёво находится от Сельца Карельского в
Сельцо Карельское никогда не жаловалось на отсутствие прихожан. Сюда ездили из Удомли и Бологого целые делегации. Кроме прочего, местные жители очень дружные и верующие. Есть церковницы не в одном поколении. Ребровы, Булины, Маркушевы. Некоторые из наследниц тех, отстоявших храм в 1930–1940х, сидели сейчас за праздничным столом. Большинство уже пожилые люди, но среди прихожан храма немало людей средних лет и молодежи; кроме того, молодежь приезжает из городов.
С февраля 2012 года приход Сельца Карельского фактически является приписным. Как объяснил сам отец Владимир по телефону, чтобы сделать храм приписным, достаточно устного распоряжения благочинного. «Сейчас это мой приход, – пояснил он, – по субботам служу в Сельце Карельском, а по воскресеньям – во Млёве».
Вот и на Пасху службы в храме Воскресения Христова в Сельце Карельском не было – только освятил отец Владимир куличи в субботу и уехал во Млёво.
– Как бы нам батюшку своего сюда, – говорила Клавдия Ивановна Реброва, одна из старейших прихожанок храма. – У нас ведь приход, он жил, все взносы платил, никогда никаких нареканий не было, два храма восстановили – этот и в Березовском Рядке практически из руин.
И с этим в один голос соглашались все остальные бабушки. То, что на Светлой седмице они собрались поддержать друг друга, вызывает глубокое уважение. «Мы – никоновские!» – с гордостью говорят они. «Никоновские» – значит, воспитаны еще игуменом Никоном (Степановым), служившим в Сельце Карельском с 1959 по 1998 год.
Игумен Никон (на снимке) был человеком великим. Во всех отношениях. Искусствовед Валерий Сергеев, сотрудник Музея имени Андрея Рублева, близко общавшийся с ним еще в начале 1970х, рассказывал: «Никон был огромного роста, черный такой, немного похожий на медведя. Служил он чрезвычайно рано, можно сказать, ночью. Не знаю, что было тому причиной, вероятно, что добраться в Сельцо можно было только поездом, и чтобы люди успели к обратным утренним поездам на Удомлю и Бологое, надо было начинать гдето в час ночи. Тем более что он служил не спеша, по монастырскому уставу. Уже тогда к нему ездило множество народа, что страшно раздражало областного уполномоченного по делам религии».
Бабушки с восторгом рассказывают об отце Никоне. Дада, жил замкнуто, к людям присматривался подолгу, внимательно. Даже благословение сразу не давал, испытывал человека. Зато потом! Он имел дар предвидения, предвидел и собственную мученическую кончину. Случилось это в феврале 1998 года. Подробности этой жуткой истории (убил старого монаха, нанеся двенадцать (!) ударов топором, один наркоман, которому Никон давал кров и пищу) рассказывает Наталья Дорошенко, фельдшер в здешнем медпункте. Жуткое событие она помнит во всех деталях: сама везла умирающего священника в мстинскую больницу. Прожил отец Никон три дня, дождался причастия и предсмертного молитвенного напутствия и скончался…
Идем посмотреть домик отца Никона. Это брошенный деревенский дом, заколоченный, чтобы не лазали мародеры, хотя брать там решительно нечего. Через специально оставленный проход мы проползаем туда. Привычное запустение – домик использовали гастарбайтеры, строившие новую дорогу. Но не тронули ничего из вещей погибшего игумена – да и местным страшно бывать лишний раз в этом залитом кровью мученика помещении.
Никон жил фактически на чердаке. Там была крохотная келейка, когдато увешанная бумажными и дешевыми деревянными иконами. Сейчас – только ангел с вдохновенным и благородным лицом смотрит с бумажной иконки на подоконнике. На потолке начертан большой крест. Мебели у Никона было несколько грубых сундуков. Мелкую рухлядь всю разобрали, остались трогательные многочисленные калоши на валенки (ноги у старого монаха сильно болели) да сундук с разобранными ульями. «Такого вкусного меда, как у него, и с таким своеобразным вкусом я не пробовал никогда в жизни», – говорил мне Сергеев. Теперь это осталось только как пыльные развалины… Да на них лежит большой крест, который Никон готовил себе на могилу. Поставили, как водится, другой, этот тронуть то ли не захотели, то ли не решились.
…Бабушки с нерастраченным пасхальным восторгом поют: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ…». И я вдруг понимаю, что они оказались впервые за многие годы вне церковной службы – ведь здесь была служба в конце 1930х, и в начале 1960х, и вообще всегда… И очень хочется верить, что все здесь наладится.
Павел ИВАНОВ
Удомельский район