Блог

25 мая в преддверии Международного дня защиты детей в районных отделах Управления Федеральной службы судебных приставов по Тверской области стартует акция «День открытых дверей для должников и взыскателей».

Подобная акция в городе Твери проводится судебными приставами во второй раз.

Прием граждан в отделах судебных приставов Управления будет осуществляться начальниками отделов – старшими судебными приставами, их заместителями и судебными приставами-исполнителями.

Данная акция пройдет в:

— Московском районном отделе УФССП России по Тверской области

170043, г. Тверь, Волоколамский проспект, д. 31 «а»;

— Центральном районном отделе УФССП России по Тверской области

170034, г. Тверь, улица Ерофеева, д. 5;

— Пролетарском районном отделе УФССП России по Тверской области

170001 г. Тверь, проспект Калинина, д. 64;

— Калининском районном отделе УФССП России по Тверской области

170043, г. Тверь, Волоколамский проспект, д. 31 «а».

 В «День открытых дверей» без предварительной записи в Службу судебных приставов могут обратиться стороны по исполнительным производствам о взыскании алиментных платежей.

Должникам предоставляется возможность в добровольном порядке исполнить требования исполнительных документов и погасить имеющуюся задолженность, сообщила пресс-служба УФССП России по Тверской области.

Вчера, 24 мая, православная церковь отмечала день памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, просветителей славянских. В этот день и в ближайшие дни к этой дате по всему славянскому миру проходят торжества в честь святых миссионеров славянских народов и создателей славянской письменности.

В Тверской области церковно-общественные торжества в честь Дней славянской письменности и культуры традиционно организуют Тверской государственный университет, Тверское художественное училище имени А.Г. Венецианова, Тверское училище культуры имени Н.А. Львова, Тверской музыкальный колледж имени М.П. Мусоргского, библиотеки и музеи области. Университетские конференции состоялись на филологическом, историческом, педагогическом факультетах, в научной библиотеке ТвГУ, Центре русского языка и культуры.

24 мая в Твери состоялся праздничный крестный ход из Вознесенского собора в кафедральный Воскресенский храм с иконой святых Кирилла и Мефодия. В этот день тверские студенты прошли по центру города от филологического факультета (на проспекте Чайковского) к городскому саду.

До конца месяца будут работать тематические выставки, а 29 мая в научной библиотеке ТвГУ состоятся библиотечные чтения «Историческое и культурное наследие Тверской области».

Николай СУХАРЕВ

Фото Анастасии Мартыновой

Вынесен приговор по делу о подрыве поезда «Невский экспресс»

В минувший вторник у здания Тверского областного суда было многолюдно. Такое количество представителей прессы, причем большей частью федеральной, увидеть в Твери доводится нечасто. Впрочем, повод на этот раз был: завершался процесс по делу о подрыве скорого поезда «Невский экспресс» в ноябре 2009 года. Эта трагедия хоть и произошла в наших краях, но оставила очередной рубец в памяти всех без исключения россиян.

Напомним, поезд № 166 Москва – Санкт-Петербург потерпел крушение на границе Новгородской и Тверской областей. В катастрофе погибли 27 человек (позже скончался еще один), более 130 были ранены. Кроме того, был причинен материальный ущерб ОАО «Российские железные дороги»: компания обозначила его сумму в 187 миллионов рублей. Как было установлено следствием, поезд сошел с рельсов из-за сработавшего взрывного устройства, которое было заложено на путях.

В ходе следствия были установлены и заключены под стражу десять уроженцев Республики Ингушетия, ожидавшие 22 мая решения своей судьбы Тверским областным судом.

Государственный обвинитель, заместитель Генерального прокурора Российской Федерации Виктор Гринь к тому дню утвердил обвинительное заключение. Согласно документу, всем подсудимым инкриминировались организация незаконного вооруженного формирования и участие в нем (ч. 2 ст. 208 УК РФ), бандитизм (ч. 2 ст. 209 УК РФ), незаконный оборот оружия (ст. 222), а четверым из них – еще и террористический акт (п. «б» ч. 3 ст. 205 УК РФ), а также незаконное изготовление оружия (ч. 3 ст. 223 УК РФ). Соответственно, шестерым подсудимым обвинение требовало по 15 лет заключения, а четверым – Зелимхану Аушеву, Беслану, Татархану и Мураду Картоевым – пожизненное заключение.

Суд согласился не со всеми доводами и исключил из перечня статей «бандитизм». При этом удовлетворив требования обвинения о пожизненном заключении для четверых, но снизив в среднем вдвое сроки наказания для остальных подсудимых: Беслана, Идриса, Ильяса, Магомеда, Тархана и Тимура Картоевых. Они получили от семи до восьми лет лишения свободы.

С осужденных также решено взыскать несколько миллионов рублей в счет возмещения морального вреда в пользу потерпевших и почти 134 миллиона рублей в счет возмещения материального ущерба ОАО «РЖД».

Итак, процесс завершен. Два с половиной года прошло со дня трагедии, девять месяцев длились заседания Тверского областного суда. И вряд ли это можно назвать большим сроком. Скорее, наоборот, судьи сработали довольно оперативно, если сравнивать с другими резонансными процессами. Хотя в целом все шло довольно типично, если, опять же, сравнивать этот процесс с подобными. Так же процесс затягивался. Так же подсудимые требовали переводчика с государственного языка на ингушский. Так же судебные приставы были обеспокоены возможными провокациями и беспорядками. Так же информацию о процессе федеральные СМИ публиковали быстрее региональных. Наконец, так же защита ратовала за полное оправдание подсудимых, а после вынесения приговора заявила о намерении его обжаловать.

В общем, все как всегда в таких случаях. Сформировалась своего рода традиция, привычка, а потому происходящее перестало не только пугать, но даже и настораживать. И это плохо. Хочется надеяться на то, что этот процесс станет последним или хотя бы одним из последних, на которых фигурируют термины «терроризм» и «бандитизм». Очень, знаете ли, хочется эту традицию прервать, а от привычки – избавиться…

Игорь БОГАТЫРЁВ

В Тверской области традиционно мальчиков рождается больше, чем девочек.

Однако начиная с 32­летнего возраста женское население региона преобладает над мужским. Это выяснилось по итогам Всероссийской переписи населения 2010 года, данные которой приводит Тверьстат. Такая демографическая особенность не является чисто тверской, она характерна для всей нашей страны. По России в целом преобладание женского населения над мужским начинается еще раньше – с 30­летнего возраста. Тенденция, надо сказать, тревожная. Почему мальчики, которых в колыбели было больше, чем девочек, к 32 годам, став мужчинами, уступают первенство по численности женскому полу? Почему в старшей возрастной группе это преобладание становится еще более заметным?

Надо признать, что дисбаланс между сильным и слабым полом сложился уже довольно давно. По данным переписи населения 1959 года, на тысячу мужчин в нашей области насчитывалось 1390 женщин, а в сельской местности – 1405. Через двадцать лет на тысячу мужчин приходилось уже 1299 женщин, в городских поселениях – 1229, зато среди сельского населения – 1499. По переписи 2010 года, на тысячу мужчин женщин приходилось 1215. Среди городского населения – 1249, среди сельского – 1121.

В абсолютных цифрах дисбаланс в составе населения по полу выглядит так: мужчин – 610875, женщин – 742517 (по данным переписи на 14 октября 2010 года). Женщин больше, чем мужчин, на 131642. В возрасте моложе трудоспособного численность населения мужского пола превышает численность женского почти на шесть процентов. В возрасте же старше трудоспособного дефицит мужского населения приближается к катастрофическому: сильный пол – 95397 человек, слабый – 262478. Превышение численности женского населения над мужским – в 2,75 раза!

О чем говорят эти цифры? О том, что начиная с юношеского возраста сильный пол подвергает себя большим рискам, в связи с чем смертность среди мужского населения растет. И в начале четвертого десятилетия жизни мужчины уступают первенство в численности женщинам. И в дальнейшем мужской пол не очень придерживается здорового образа жизни, злоупотребляя алкоголем, табаком и прочими излишествами, пренебрегая спортом и другим активным времяпрепровождением. Итог печальный: многие мужчины не доживают до пенсии или уходят в мир иной на старте пенсионного возраста, рано оставляя своих половин вдовами. Что же делать? Беречь мужчин. Женщин, конечно, тоже надо беречь, но мужчин в сложившейся ситуации – особенно.

Павел АРЕФЬЕВ

Он станет символом нашего единения

Публично объявлено о начале первого этапа работ по воссозданию Спасо­Преображенского собора в Твери. Историко­культурная ценность и значимость для жителей города варварски разрушенного в 1935 году собора огромна. Жители города, общественность, специалисты проявляют живой интерес к намеченным мероприятиям по воссозданию главной святыни Твери, тем более что по времени они совпадают с началом работ по долгожданной реставрации Императорского Путевого дворца. Президиум Тверского регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК) собрал за «круглым столом» специалистов­археологов, историков, искусствоведов, архитекторов, строителей, представителей общественных организаций и государственных структур, так или иначе связанных с намечаемыми работами.

Цель обсуждения – выработать общеприемлемые подходы к реализации мероприятий по воссозданию Спасо­Преображенского собора, которые позволят с максимальной достоверностью воссоздать утраченный объект, сохранив для потомков дошедшие да нашего времени элементы здания, которые будут выявлены в ходе научно­археологических исследований.

Члены Тверского регионального отделения ВООПИиК не только сторонники воссоздания Спасо­Преображенского собора, но и активные участники процесса. Еще в конце 1990 годов они провели первую публичную акцию по воссозданию собора, был организован сбор пожертвований на изготовление и установку Поклонного креста на месте алтаря взорванного собора.

– Сегодня мы видим, что образовалось ядро городского сообщества, которое процесс воссоздания Спасо­Преображенского собора продвинуло вперед, – отметил, открывая «круглый стол», председатель совета ТРО ВООПИиК, глава Твери Владимир Бабичев. – Если мы, горожане, будем вместе, то у нас все получится. Пусть сегодняшний «круглый стол» положит начало публичному обсуждению этого проекта. Этот вопрос обязательно будет внесен в повестку дня заседания Общественной палаты города, потом будут проведены общественные слушания. Только заручившись поддержкой горожан, мы сможем идти вперед, не оглядываясь, и сможем преодолеть этот путь. Уже само слово «собор» означает общность людей.

Здание собора должно быть возведено, как запланировано, в течение пяти лет. Именно к этому сроку предполагается закончить работы по реставрации главного корпуса дворца, и вместе с возведенным собором Соборная площадь обретет свой исторический вид.

Валерий Гусев, управляющий тверским региональным благотворительным фондом «Собор», который в настоящее время выполняет основную организационную функцию по восстановлению Спасо­Преображенского собора, сообщил, что 4 апреля распоряжением Правительства области выделен участок в 60 соток под строительство собора.

Лариса Попова, член совета ВООПИиК, представитель Минкультуры РФ:

– К сожалению, есть такие люди, которые считают, что собор воссоздавать не стоит. Лучше тратить деньги на те памятники, которые уже стоят на охране и которые разваливаются.

Маргарита Железнова, член совета ТРО ВООПИиК, искусствовед:

– Все, кто собрался здесь, я уверена, за воссоздание собора. Но мы уже имеем утвержденный план реставрации Императорского Путевого дворца, которым предполагается провести все виды работ с 2012 по 2016 годы. Собор не стоит в этом перечне до 2016 года. Утверждена концепция восстановления всего дворцового комплекса, по которой – сначала дворец, потом дворцовый парк и наконец собор. В этом году начнутся работы на главном корпусе дворца. Не помешают ли начинающиеся археологические раскопки на месте собора процессу реставрации?

Анатолий Николаев, член президиума совета ТРО ВООПИиК:

– Помимо большого количества людей, которые хотят восстановить собор, многих волнует судьба памятника Калинину. Это тоже история нашего города.

Александр Хохлов, представитель Института археологии РАН:

– Вопрос по переносу памятника вне компетенции археологических исследований. Я тоже считаю, что город, который несколько десятилетий носил имя Калинина, должен этот памятник сохранить. По­моему, ни у кого из здесь присутствующих других мнений нет.

Валерий Гусев:

– Памятник можно и не переносить, пусть остается. Давайте не будем его трогать. Он не стоит на фундаменте. Когда собор поднимется, горожанам будет очевидно, что памятник стоит не на месте, и они примут решение о его переносе. Понимаю, какой это сложный политический вопрос. Если же будет принято решение о переносе, безусловно, для памятника должно быть выбрано достойное место, если он людям дорог.

Игорь Черных, член президиума совета ТРО ВООПИиК:

– Отдаю должное тому огромному труду, которое проделала инициативная группа во главе с Валерием Викторовичем. Но вопросы остаются. Насколько работы по архитектурно­археологическому исследованию Спаса согласованы с утвержденной концепцией развития дворцовой территории и с планами Всемирного банка? И не влекут ли они за собой некий конфликт? Проработан ли этот вопрос со Всемирным банком, который вкладывает деньги в Императорский дворец? По утвержденной концепции восстановление Спаса было отнесено к четвертому этапу.

Михаил Смирнов, заместитель начальника главного управления по государственной охране объектов культурного наследия Тверской области:

– Я не могу с ходу озвучить позицию Всемирного банка: слишком большая ответственность. Могу сказать, что будем следить за тем, чтобы фонд «Собор» соблюдал закон. Пока за рамки правового поля не вышли ни на сантиметр. В этом плане с фондом удобно работать, они идут к главной цели, не используя никакого административного ресурса.

Генрих Левкович, заместитель председателя Общественной палаты города Твери, председатель городского совета ветеранов:

– Я представляю здесь достаточно широкий слой общественности, городских ветеранов. При всем уважении к собравшимся не могу не отметить, что работа проводится в отрыве от общественности, хотя все апеллируют к ней. Вопрос обсуждается не первый год, но уровень его обсуждения прежний: обстановка недоговоренности, кулуарных решений. Так же обстояло дело с установкой памятника Михаилу Тверскому. Поставили памятник на Советской площади. И вдруг оказалось, что тем самым загубили площадь как памятник градостроительства, который мог бы войти в перечень ЮНЕСКО как историческая реликвия мирового значения. Если мы не готовы выходить к общественности с конкретными вопросами, с конкретными просьбами поддержки, то не надо и выходить. Сначала надо самим определиться, чего же мы хотим. Иначе это будет порождать, как минимум, непонимание. Фонд «Собор», как было сказано, действует в рамках правового поля, но правовое поле предполагает и гласность, и привлечение общественного мнения. Прежде чем начинать строить, найдите место для памятника Калинину. Закрепите это юридически с учетом общественного мнения. Но это должно быть убедительно, доходчиво, понятно людям.

Игорь Черных:

– Все должны понимать, что речь идет не о строительстве собора, а о воссоздании. А это в свою очередь предполагает не строительную методику, а реставрационную. А это совершенно другие деньги! На что сейчас у фонда есть деньги? Только на археологию? Археология закончилась – что дальше?

Татьяна Туманова, заместитель председателя совета ТРО ВООПИИК:

– Наше мнение относительно памятника Калинину было однозначно: его надо переносить. Но, кроме нас, есть много других общественных организаций, которые не менее нас обеспокоены этим вопросом. Для них Михаил Иванович Калинин дорог как историческая личность. И мы поэтому предлагали фонду обсудить данный вопрос и с другими общественными организациями. Мы готовы помочь в организации данных обсуждений. Собор – святыня земли Тверской. И восстанавливать его надо всем миром.

Есть информация, что выполнен проект будущего собора. В каком виде выполнен этот проект? Почему бы не ознакомить с ним жителей, не дать исчерпывающую информацию?

Александр Хохлов:

– Мне поручено заниматься вопросами координации, подготовки разрешительной документации, программы исследований, сметных расчетов, процесса производства работ, которые планирует проводить Институт археологии РАН. Работы будут проводиться на основании официального договора института с фондом, в рамках этого договора будет выполнен научный отчет по итогам этих работ. В них будут задействованы специалисты института в первую очередь. Научным руководителем экспедиции Института археологии является доктор исторических наук Леонид Андреевич Беляев. Целесообразно привлечь к работам и археологов из Твери. Предполагается бесплатная подготовка волонтеров. Не случайных людей, а тех, кто готов посвятить работе продолжительное время.

Вопрос о памятнике Калинину также рассматривался. В процессе работ предполагается целая технологическая цепочка, которая позволяет не приближаться до определенного момента непосредственно к памятнику. Сейчас начался процесс подготовки площадки.

Обсудив тему «Возрождение Спасо­Преображенского собора в Твери», приняв во внимание информацию А.Н. Хохлова (по планируемым научно­археологическим исследованиям), информацию и.о. генерального директора МУП «Облстройзаказчик» В.А. Прокудина (о согласованности намечаемых работ с мероприятиями по реставрации Императорского Путевого дворца), информацию М.Ю. Смирнова (о соответствии намечаемых мероприятий нормам действующего законодательства по охране объектов культурного наследия), участники «круглого стола» пришли к выводу, что только поддержка и единство всего городского сообщества дает надежду воссоздать Спасо­Преображенский собор – «всем миром». Исходя из этого принципиального момента, участники «круглого стола» высказали и ряд конкретных предложений. В частности, рекомендовать администрации Твери, тверскому благотворительному фонду «Собор» провести широкое обсуждение с общественностью и жителями города намечаемых мероприятий и планов работ. В свою очередь члены Тверского регионального отделения ВООПИиК, в рядах которого собраны практически все тверские архитекторы­реставраторы, многие историки, краеведы, искусствоведы и археологи, готовы оказать методологическую и организационную помощь в проведении публичных слушаний на данную тему и принять активное участие в проведении работ.

Обратить внимание Института археологии РАН (исполнитель работ по научно­археологическим исследованиям), главного управления по государственной охране объектов культурного наследия Тверской области на необходимость обеспечения сохранности при проведении работ объекта культурного наследия регионального значения «Памятник М. И. Калинину», который расположен в непосредственной близости от фундамента собора.

Обратить внимание тверского благотворительного фонда «Собор» на необходимость согласования с общественностью места переноса Поклонного креста, который устанавливался ТРО ВООПИиК на пожертвования горожан.

Надежда НЕСТЕРОВА

В Заволжье уничтожается историческая застройка, поставлен под угрозу быт людей

Набережная реки Тверцы в Заволжье была когда­то поистине заповедным местом Твери, полным садов, птиц и тишины. В последние десятилетия островком этой самобытности оставались Ботанический сад и жилая частная застройка между безвкусным гигантом гостиничного комплекса «Юность» и лодочной станцией «Спартак». Многие заволжане знают тихую и тенистую тропинку, петляющую по крутому берегу Тверцы, по которой раньше можно было дойти от одного Тверецкого моста до другого. Многие помнят и кусочек уютной улочки со старыми домиками как раз перед лодочной станцией. Это был чудом сохранившийся остаток старой Твери, до которого долго не добиралась «лопата» бульдозера. На этой улице по адресу «Набережная реки Тверцы» стояло всего четыре домика, из которых два – памятники архитектуры, один из них – конца XVIII века.

Сегодня главные чувства при прогулке по этому месту – горечь и возмущение. Улочка превращена в свалку строительного мусора, стоят обгорелые остовы каких­то строений, зияют пустыми окнами и дверьми те самые памятники, которые государство взялось когда­то охранять. И, как говорят местные жители, в такой вид набережная пришла всего за пару последних месяцев.

Те, кто здесь еще живет и каждый день видит происходящее, переживают, как оказалось, не только за исторический облик, но и за свою безопасность.

Эта печальная для Твери история началась осенью прошлого года, когда хозяева покинули знаменитый «Дом бакенщика» – памятник начала XX века, 1914 года постройки. Иван Васильевич Кащеев уезжал одним из последних. Уже при нем некие «ребята» срезали из стоявшего рядом и давно пустовавшего дома № 17 и половины особняка (№ 19) батареи отопления, вытаскивали трубы.

– Они начали с металлолома, а потом добрались и до самих домов, закончили окнами, дверьми, заборами. Я им говорю: «Что же вы делаете?» А они мне: «Сколько вам времени нужно, чтобы вывезти все свое?» – рассказывает Иван Васильевич.

– С начала зимы все дома еще были с окнами и дверьми, – дополняет Татьяна Валенюк, которая остается жить в части особнячка XVIII века. За стеной уже пустота и холод, во второй половине дома никто не живет. – А потом новые хозяева наняли рабочих и все разобрали заборы. Осталась пустота.

Таким же образом была открыта всем ветрам и половина их дома – самого ценного памятника округи, который состоит в списке историко­культурного наследия Тверской области (паспорт № 7381).

Однако дома эти вместе с земельным участком были куплены, прежние хозяева выселены, новые (их двое) жить в этих зданиях не собирались.

– У меня сын сам закрывал двери и окна, потому что в дом начали лазить и, извините, гадить, – рассказывает Татьяна Валенюк. – С южной стороны сделали глубокий подкоп. Во дворе копали бульдозерами – здесь началась настоящая вакханалия. Естественно, мы начали высказывать возмущение. А новый хозяин участка нам на это заявил, что наш дом ему не нужен, и он хочет, чтобы тот упал.

– Он хочет построить здесь «родовое гнездо» в колониальном стиле с причалом для яхт и коттеджем в тысячу квадратных метров, – говорит Алексей Валенюк, у которого, как оказалось, большой опыт общения с новым хозяином.

Поражает то, что охранная зона памятника (дом № 19) «перепахана» бульдозерами, снят верхний культурный слой и собран в три кучи, которые до сих пор свидетельствуют о прямом нарушении Федерального закона № 73 о памятниках архитектуры (от 25 июня 2002 года, статья 52, пункт 4). По закону весь верхний слой грунта должен быть просеян, а все ценные находки переданы в музей. Сегодня, по словам жителей, сюда наведываются копатели, рыщут в поисках «кладов».

К слову, по справке от 25 января 2012 года, присланной главным управлением по охране культурного наследия Тверской области семье Валенюк, собственнику памятника запрещается проведение любых земляных работ без согласования с главным управлением. Едва ли можно подумать, что управление давало добро на проведение подобных работ тяжелой техникой рядом с одним из первых каменных тверских особняков XVIII века. Но работы проведены, и культурный слой почти на всем участке уничтожен. Двор открыт, и «любуются» этим варварством все проходящие мимо.

В справке главного управления по охране культурного наследия сообщается также, что на собственника данного объекта наложены ограничения (обременения) права собственности. Иными словами, без согласования с контролирующим органом любые работы на объекте и в его охранной зоне запрещены. А вот выписка из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним, которая была получена в управлении Росреестра Алексеем Валенюком на свой дом, уже о таких обременениях не упоминает. Досадная ошибка?

По данному факту сделаны запросы в главное управление и в прокуратуру Тверской области.

– Хозяин участка приходил и ко мне с предложением приобрести нашу землю вместе с домом, – рассказывает Татьяна Валенюк. – Мы отказались. Чтобы купить этот дом, я продала в свое время квартиру, дачу, дети помогли. Я просто никуда не хочу отсюда уезжать. Я всю жизнь мечтала жить в своем доме, дети долго искали подходящий. Когда мы приехали, здесь была помойка. Все сыпалось, полы были обиты картоном, крышу не ремонтировали десятилетиями. Первое время мы жили здесь с тазиками и ведерками. Сколько трудов вложили в обустройство! А теперь жить здесь просто страшно…

И понятно, почему страшно. Выкупленные дома стоят пустые, брошенные, открытые не только всем ветрам, но и бомжам, и падким на озорные приключения подросткам. Оставшиеся здесь жильцы и бывшие хозяева опасаются пожаров. Живущая рядом с «Домом бакенщика» семья Хотеевых уже обила свой северный фасад противопожарным полотном.

– Самое безобразие здесь началось весной, когда все оттаяло, – говорит Иван Хотеев. – С тех пор по домам лазают днем и ночью: подростки, бомжи, наркоманы. Ломают то, что еще не сломано, шашлыки тут жарят. Мы звонили в полицию, а в ответ спросили: «Там кого­то насилуют или там труп? У нас дел и так много». А пожарные… пожарные приезжают только тушить. Каждый день караулю.

Многострадальный «Дом бакенщика» весь выпотрошен, вокруг валяются столы, стулья, куски рам, раковины, среди мусора то и дело попадаются окурки, спички, шприцы, бутылки… Почти круглосуточно по кровле грохочут ноги подростков. При нас группа таких школяров забралась на башню дома и скидывала оттуда на проходящие рядом провода стулья и доски, пока не замкнуло проводку. После наших криков подростки скрылись, а на проводах до сих пор висит доска.

– По ночам в доме то и дело виден свет фонариков, – рассказывает Иван Хотеев.

2 мая во дворе дома № 15 загорелся сарай. Но огонь вовремя успели потушить, дом от пожара не пострадал.

– На моей памяти в прежние времена у нас не было ни одного пожара, – рассказывает Татьяна Ивановна Обиход, живущая по соседству, на Щеткин­Барановском переулке. – А теперь мы ночью не можем спокойно спать, потому что в любой момент может загореться. Когда приходили с предложением купить наш дом, мы отказались, а в ответ так прямо и услышали: «Вы не боитесь, что вас здесь сожгут?..»

Как хорошо было раньше прогуляться по берегу Тверцы от гостиницы «Юность» до базы «Спартак»!

– Грустно теперь там проходить, – вздыхает Иван Васильевич Кащеев. – Пройдешь, вспомнишь, заскорбишь душой…

Кирилл ОЗЕРОВ

Фото Юлии СМОРОДОВОЙ

Составитель каталога памятников архитектуры и монументального искусства Тверской области Георгий Смирнов о себе и своей работе

Когда долго живешь на одном месте, привыкаешь к нему и забываешь, насколько тебе повезло, что есть возможность видеть то, за чем другие едут за сотни километров. В провинции это особенно заметно. Что привлекает в нашей области столичных историков искусства? Да то, что регион обладает исключительным набором памятников архитектуры и монументального искусства. Пока еще обладает.

Георгий Константинович Смирнов – кандидат искусствоведения, сотрудник Государственного института искусствознания, заведующий отделом свода памятников архитектуры и монументального искусства России. Специализируется именно на Тверской области. Стало своего рода традицией обращаться к нему за советом по каким­то специальным вопросам архитектуры и монументальной живописи. Всегда поможет, даст обстоятельный комментарий, подскажет. И никогда не задавит авторитетом.

В научном мире он хорошо известен как крупнейший в России специалист по архитектуре XVIII века, в том числе провинциальной. Вообще интересы у него очень широки. По словам Георгия Константиновича, «интересовала всегда архитектура, не только русская, но и европейская; но в институте выбрал русскую – невозможно изучать памятник, не видя его».

Тогда, в начале 1970­х, нельзя было и представить, что наступит время, когда можно будет изучать какое­нибудь барокко южной Германии так же легко, как памятники той же Тверской области.

Кстати, в Тверской­то области памятники изучать посложнее, чем в Германии. До наших, в отличие от немецких, нужно еще добраться. Да и интерес к своим памятникам в России явно не европейский, и отношение к ним тоже оставляет желать лучшего.

– Представляете, есть в Германии общество, занимающееся Штенгелем! Это несколько человек, активно изучающих и пропагандирующих наследие нескольких немецких архитекторов XVIII века, происходящих из этой семьи. Мой друг, пожилой немец, возглавляющий это общество, гордится тем, что в Твери восемь лет (1776 – 1784 годы) губернским архитектором был Федор Федорович (Иоганн Фридрих) Штенгель. Сколько наших соотечественников знают это имя? А он построил в Твери больше, чем Никитин и Казаков.

В середине октября этого года, по словам Георгия Константиновича, в Твери должна пройти международная научная конференция, посвященная вкладу немцев в тверское искусство XVIII – XIX веков. В частности, речь пойдет и о Штенгеле. Но если отвлечься от таких экстраординарных мероприятий, как вышеназванная конференция, основная работа Георгия Смирнова – это составление «Свода памятников архитектуры и монументального искусства России». Это дело всей жизни, которое, может статься, и не будет при жизни завершено. Но которое хотя бы позволит потомкам представить, что за богатство мы имеем или имели в недалеком прошлом. Проект государственный, его заказчиком выступает Министерство культуры РФ. По Тверской области вышло два тома, уже два года как подготовлен макет третьего (увы, никак не выделят деньги на это издание), в разработке четвертый и пятый тома.

– Я родился и вырос в Москве, – рассказывает о себе Георгий Смирнов, – учился в Московском университете на кафедре искусствоведения. Где­то на четвертом курсе стал размышлять о дальнейшем жизненном пути. Люди моей специальности, как известно, могут принести практическую пользу только в двух случаях: составляя научные описания памятников или занимаясь их реставрацией. Сначала я выбрал второе. В становлении моем как специалиста очень помог замечательный архитектор­реставратор Игорь Андреевич Киселёв. Мы и сейчас очень дружим. В 1974 году я впервые получил практику, работая с ним на реставрации палат XVII – XVIII века в Москве в Ордынском тупике, недалеко от Третьяковской галереи. Замечательный памятник, очень интересный. Затем, через год, я познакомился с искусствоведом Артуром Галашевичем, через него – с известным советским реставратором Борисом Львовичем Альтшуллером. Оба работали в «Союзреставрации», тогда еще эта организация называлась «Научно­исследовательская проектная мастерская». Помимо московских (церковь в селе Остров под Москвой), у них было несколько тверских объектов. Главный – церковь в Городне Конаковского района и, кроме того, церковь в селе Кушалино Рамешковского, где Альтшуллер восстановил рухнувший в 1975 году древний шатер на храме. С ними я попал в тогдашнюю Калининскую область. Да так и остался…

Исследование и описание памятников – занятие кропотливое, требующее усидчивости и особого склада характера. Можно выделить несколько необходимых для этого качеств. Среди главных – терпение и понимание (вынужденное) неизбежности гибели того, что изучаешь.

– Надежд, что ситуация с памятниками в нашей стране изменится в лучшую сторону, мало, – с горечью делится Георгий Смирнов. – В самом лучшем случае памятники – церкви, усадьбы, городские дома – просто остаются на произвол стихий, их не трогают. В этом случае они могут простоять несколько десятилетий, и у них есть небольшой шанс дожить до научной реставрации. Обычно все происходит гораздо печальнее и трагичнее. Расскажу один случай, не называя области и памятника, потому что ситуация типичная. Кратко предваряя, поясню. Раньше любое реставрационное вмешательство происходило только после обсуждения на реставрационном совете. Специалисты собирались (помню, в «Союзреставрации» это было по четвергам еженедельно) и компетентно обсуждали тот или иной проект. Сейчас вместо этого есть эксперты Министерства культуры Российской Федерации (я также к ним принадлежу), имеющие право давать заключение о том или ином памятнике или проекте. К сожалению, чаще всего экспертизу заказывают для того, чтобы снять памятник с государственной охраны. Так вот, в одном городе чиновник довольно высокого ранга заказал сделать экспертизу памятника – чтобы я признал некое здание не имеющим историко­культурной ценности и чтобы затем его можно было снести. Я навел все справки о здании и сказал, что такое заключение дать не могу. «Что вы! – сказал мне в ответ чиновник, – у нас таких несколько сотен, работы хватит». Человек просто не мог понять, что я не из­за недостатка денег (экспертиза чего­то стоит) не хочу подписывать памятнику приговор, – я просто не хочу его подписывать, зная ценность памятника. Но кто­то другой, не я, может подписать! И реально подписывают.

…У Георгия Константиновича интерес к архитектуре с десятилетнего возраста. Даже затрудняется назвать какой­то конкретный объект, с которого все началось. Путешествует много и сейчас. С командировками и без. Просто приезжает в город и смотрит. И фотографирует.

– Памятник неисчерпаем. Всегда можно открывать его новые и новые стороны. При составлении «Свода памятников» мы обязательно еще раз осматриваем и фотографируем все здания, подбираем старые фотографии, сравниваем материалы паспортов на памятник, составленные в 1970 – 1980­х годах, с новыми данными, полученными благодаря работе в архивах.

Фактически всю основную работу по изучению памятников Тверской области (включая и поездки по ней) Георгий Смирнов ведет сам. Раньше ездили с ним жена, сын (всего в семье у него пятеро детей, все уже взрослые), сейчас есть надежда, что интерес к русской архитектуре появится у кого­то из внуков.

– Надеюсь, – говорит Георгий Константинович, – что смогу со временем передать архив и свое дело кому­то в семье. Потому что собранных материалов хватит, чтобы их могли обрабатывать и исследовать будущие поколения историков и архитекторов. Может быть, они будут бережнее нас заботиться о своем культурном наследии и перед ними встанет вопрос о воссоздании утраченного.

Павел ИВАНОВ

Дорогая редакция! Прочитав в вашей газете (№ 16) статью «Под развесистой клюквой», хочу высказать свое мнение. Правильно вы пишете, что чем дальше от нас уходит событие, тем больше исчезает его деталей, подробностей. Ветеранов войны с каждым днем остается все меньше. Но и они не могут донести всей правды о войне – не потому, что хотят приукрасить, а потому, что не каждый знал, что происходило на соседнем участке фронта.

Наш отец, старший лейтенант Александр Никитич Никитин, был призван 12 июля 1941 года. 290­я стрелковая дивизия формировалась в Калязине. Было направление под Орел. Но письмом от 12 августа папа известил нас, что они находятся под Брянском. Последнее его письмо, датированное 27 сентября 1941 года, мы получили в октябре, будучи в Калинине.

Утром 14 октября 1941 года мы из Калинина ушли (в этот день во второй половине дня немцы вошли в город) и писем больше не получали.

После освобождения Калинина писали во многие инстанции, нам отвечали, что ни в живых, ни в мертвых наш папа не числится, он без вести пропавший.

Наш дядя, мамин брат, тоже был вместе с папой в 290­й дивизии. Он вышел из этого ада, в дальнейшем воевал под Ржевом, пропал без вести в 1943 году.

Оставшись без отца, наша семья хватила лиха. Мама очень болела, нас у нее было трое. Старшей дочери было 15 лет, средней – 12, мне – 10 лет. Когда немцы подошли к Калинину, мама сказала, что пойдем к бабушке в деревню в Тургиновском районе (ныне Калининский). Но когда мы вышли на шоссе, нас не пустили: оттуда заходил немец. Мы, как и многие жители, пошли за Волгу, за Тверцу, по Бежецкой дороге. Через несколько дней дошли до Гориц. В исполкоме нам сказали, чтобы шли дальше, немец может прийти и сюда. Но мама отказалась, так как сил не было. Нас отвезли в деревню за 10 километров от Гориц. Через неделю с бойцами из рабочего батальона (они направлялись в Завидово) мы дошли до бабушки. Пришли, и немцы пришли. Забрали у нас два ватных одеяла, что мы со средней сестрой несли все эти дни, сняли с меня валенки. Забрали у бабушки все запасы продовольствия, поросенка, кур. Выгоняли нас из дома. В декабре пришли наши, освободили деревню. Отступая, немцы сжигали все на своем пути. До войны в нашей деревне Ферязкино было 250 домов, после немцев осталось 22. Зимой 1942 года через нашу деревню шли новобранцы­сибиряки. Шли они не слишком большими отрядами на Волоколамское шоссе. Ночевали у нас в деревне. И шли дальше под город Ржев. Под Ржевом велись ожесточенные бои. В этих боях погиб наш дядя. Где погиб папа, до сих пор неизвестно.

После войны сын одного из воинов 290­й стрелковой дивизии, проживавший в Калязине, собирал в День Победы воинов этой дивизии. Приехали воины призыва 1942 года. Призыва 1941 года не было ни одного.

Н.А. ВЕТРОВА, председатель клуба «Ветеран»

Тверь

Несколько десятков большегрузных машин с песком в день проходят через город Вышний Волочек по двум направлениям: к деревне Иванково по Есеновичской дороге и к деревне Жилотково через поселок Красномайский.

Машины очень большие – вес с грузом тонн пятьдесят, почти железнодорожный вагон. Возят песок с Терелесовского карьероуправления. Расстояние до места дорожных работ – не менее сорока километров. Хотя есть Бухаловский карьер, он гораздо ближе, всего за пять­десять километров от места работ. Почему столь нерационально расходуются средства, отпущенные на доставку сыпучих материалов для ремонта дорог? Этим вопросом задаются многие вышневолочане. И не находят ответа.

Но горожан волнует не только это. Тяжелые машины с песком едут через весь город, еще больше разбивая и без того разбитые дороги. Особенно это ощущают автомобилисты, отмечая, как интенсивно караван большегрузных машин разрушает дорожное полотно в городе. Ведь это серьезная проблема, и ее надо решать.

Н.А. КУЗНЕЦОВ

Вышний Волочек