Чем дальше мы ехали в сторону Калязина, тем удивительнее становилась перемена природы. Редкий снежок в Твери сменился в середине пути его полным отсутствием, а от Кашина начались такие сугробы, что погода напоминала скорее январь ближе к середине, но никак не апрель. В результате научную программу нашей экспедиции – обмеры и детальное изучение усадьбы и церкви в селе Рылово Калязинского района – пришлось сильно сократить.
Калязинский район изучается сейчас Государственным институтом искусствознания. Его культурное наследие описывается и фиксируется для включения в новый (это будет уже четвертый по счету) том «Свода памятников». Руководящий этой работой Георгий Константинович Смирнов надеется, что том «Свода» о Калязине выйдет уже в следующем году (мог бы и в этом, но, как обычно, проблемы с финансированием).
Участие Георгия Смирнова в экспедиции «Тверских ведомостей» придало ей, можно сказать, российский масштаб. А в части контактов с жителями района мы особенно благодарны Калязинскому музею, который уже много лет ведет проект «По пути времени» (руководитель Светлана Мокрова). В ходе его калязинские студенты и преподаватели машиностроительного колледжа объездили с краеведческими экспедициями почти все значимые уголки своего района. Мы отправились уже по их следам.
Два соседних села – Семендяево и Рылово – находятся в прямой видимости друг от друга.
Куриц больше нет
Набрав в поисковой строке слово «Семендяево», посетитель Интернета, к сожалению, получит очень немного информации. Разве что отыщет полушутливый, полусерьезный рассказ о сельском священнике отце Сергии, который приезжает служить в это село из Сергиева Посада и разводит на зависть местным жителям кур и другую птичью живность по какойто продвинутой американской методике – в теплицах с обогревателями.
– Что вы, – улыбается староста местной церкви Тамара Мизюкова. – Давно уж нет никаких куриц. Батюшка только служить приезжает, по субботамвоскресеньям. Курицы непонятно зачем были и както сразу кончились. Мыто, конечно, кур держим. Но не американских, а обыкновенных. Другой же живности давно уж нет. Коров осталось, кажется, две на все село. А еще недавно было двести…
При этом в Семендяеве остались хорошая новая школа, в которой более пятидесяти учеников, почта, три магазина. И церковь, которую, к слову, начали восстанавливать при активном участии нынешнего районного главы Константина Ильина. Об участии его можно говорить без особого пиара – главу считают здесь своим земляком. Но огромный старинный храм, к сожалению, поднять не такто просто. Законсервировать и сохранить удалось лишь часть сводов. А служить в нем можно только иногда – летом. В 2007 году заложена новая часовенка, в которой и проводятся службы. По сути, это главный краеведческий «очаг» в Семендяеве. В остальном же в отношении истории…
– Это вам надо к старейшинам обращаться, – милая, но нерусская продавщица в магазине так ловко употребила это слово, что оно вроде бы даже слух не резануло. Правда, она этих «старейшин» не знает. В утешение в магазине нам предложили «отксерить» (бесплатно!) несколько листов исторической справки о селе, подготовленной все той же Светланой Мокровой из Калязинского музея. И на том спасибо, особенно Светлане Викторовне, что ей хватило сил такую справку подготовить.
Жители села активно разгребали завалы снега, гадая о последствиях стихии, а на вопросы об истории ссылались на полное незнание и неосведомленность. Своего музея в селе нет, и не похоже, что краеведческая идея сильно когото воодушевляет.
«Настоящие местные»
– А вы что хотели? В Семендяеве из местных жителей одни старики неходячие остались. Туда раньше в колхоз, в школу, в сельсовет командированных присылали. Вот они и не знают ничего.
Таков был вердикт о своих соседях жителей соседней деревни Рылово.
– А мы настоящие местные, мы о своей истории знаем. Слышали о Шахонских и Урусовых? Вот их дом стоит. О них даже в Русском музее документы и фотографии есть.
Деревня Рылово когдато давно тоже была селом. Но это было давно. Теперь здесь зимуют десятка полтора жителей. Однако Рылово намного очаровательнее и уютнее соседнего Семендяева, хотя здесь всего один магазин и больше общественных зданий нет. Есть маленький, старый, игрушечно красивый, но брошенный барский дом (Шахонских–Урусовых), один угол которого рухнул пару лет назад, остатки церкви, переделанной в коровник (тоже заброшен). Еще достопримечательность составляет огромная лужа в центре улицы, делающая невозможной свободный доступ примерно к трети домов деревни, – ее ничем не удается засыпать.
– Мы здесь совсем в глуши живем, – разводит руками Галина Баранова, хозяйка, наверное, лучшего дома в деревне. – Муж у меня мастер на все руки, плотник, столяр. Но он, бывает, по неделе дома отсутствует с мая по октябрь. В деревне у нас нет работы. Я бы, например, и хотела еще работать, а где? Только то и хорошо, что огород, лес, грибы, ягоды. Да дети летом живут.
Красота ярославскотверского пограничья своеобразная, сумрачная. Еловые леса тянутся на многие и многие километры. Граница областей проходит по соседству, и гдето там, за Жабней, в этих краях еще не разлившейся и живой, можно найти в лесах древнюю булыжную дорогу из Углича, по которой, по преданию, несли мощи царевича Димитрия Угличского в Москву. Это местная достопримечательность. Знать «мироносицкую дорогу», где она и что это такое – своеобразный аттестат на почетное звание «местного жителя».
На бетонном мосту через Жабню в центре деревни лежит девственно белый плат снега.
– Там, за рекой, три деревни, – рассказывает Надежда Смирнова, продавец в магазине и настоящая местная жительница, – в одной два человека, в другой три, а в третьей, наверное, и пятьшесть наберется. Но едва ли они кудато поедут в ближайшее время… Да и незачем им.
В Рылове есть несколько колоритных местных мужичков. Особенно привлекателен «дядя Витя» – Виктор Сергеевич Гусев. Он принадлежит к породе все замечающих, неглупых и внутри себя философствующих русских людей, каких еще можно встретить по дальним деревням. «Дядя Витя» был лесником и может, при случае, многое сделать руками (например, он классный печник). Еще он с удовольствием провел нас по деревне, назвал старые дома и их прежних владельцев. Нетрудно догадаться, что именно он был главным местным «языком», когда в селе побывала экспедиция «путников» из калязинского колледжа.
Заключение?
– Знаете, я вот утешаю себя, – Георгий Константинович Смирнов выбрался из сугробов, которые намело вокруг руин церкви, – античная цивилизация погибла, а она ведь была куда более великой и достойной существования, чем наша. Что от нее осталось? Да, в сущности, ничего, крохи. Пара колонн и какието отрывки текстов. И от нашей цивилизации останется едва ли больше. По подсчетам историков, к концу XX века оставалось не более двухтрех процентов русских усадеб. А скоро останутся считанные проценты от этих процентов. Ну что тут сказать? Церковь ладно, ее давно разрушили. А домто был в 2006 году считай что целый…
Если можно и автору высказаться напоследок, то такое состояние высококлассной усадьбы с остатками парка, какой является усадьба Рылово, – недоразумение. Наподобие сугробов в апреле. Хочется надеяться, что это своего рода наваждение, морок. Во всяком случае, здесь хозяин вполне может и должен найтись, а ремонт не составит невероятного труда и больших капиталовложений.
И тогда заключение этой истории писать будет еще рано.
Павел ИВАНОВ
Фото Александра ДЫЛЕВСКОГО