Рубрика: Культура

В Твери вспоминали композитора, своего земляка Николая Сидельникова

В Тверской филармонии на минувшей неделе прошел концерт, посвященный памяти выдающегося композитора, нашего земляка, заслуженного деятеля искусств РСФСР, лауреата Государственной премии РСФСР имени М.И. Глинки, профессора Московской консерватории, народного артиста России Николая Николаевича Сидельникова. Это был последний филармонический концерт классической музыки в уходящем году, и он надолго запомнится ценителям музыки.

Будет несправедливо говорить, что Сидельников не популярен. У музыкантов он очень даже в почете: его музыку любят и играют с удовольствием, а вот со слушателями хуже. Тем более в Твери.

В этом году композитору исполнилось бы 80 лет. Как верно заметил художественный руководитель филармонии Владимир Боярский, часто получается так, что талантливые люди живут очень мало. Николай Сидельников ушел из жизни в 1992 году, сразу после присвоения ему звания народного артиста России. Ему было всего 62 года.

– Цель этого концерта – возвращение нашему городу имени и музыки Николая Сидельникова, – рассказала одна из его организаторов, музыковед Нина Дроздецкая. – И если мы можем сказать, что имя Сидельникова худо­бедно в Твери знают, то музыку почти никто не слышал.

– И если бы этот концерт не провела филармония, этого не сделал бы никто, – заметил дирижер Тверской филармонии Андрей Кружков, подготовивший с хором «Русский партес» мощнейшую программу для этого концерта.

Имя Сидельникова действительно слишком громкое, чтобы не знать его. Детство его и юность прошли в Калинине. Он родился в замечательной семье. Мать, Мария Алексеевна (урожденная Сперанская), была певицей. Она училась у знаменитого вокального педагога начала века – Умберто Мазетти. Всю жизнь Мария Алексеевна проработала в Тверском музыкальном училище преподавателем вокала. Отец, Николай Михайлович Сидельников, певец, скрипач, дирижер, был музыкантом­просветителем в самом высоком значении этого слова. Он сыграл выдающуюся роль в музыкальной жизни Калинина. На протяжении ряда лет Николай Михайлович работал музыкальным руководителем в драматическом театре, художественным руководителем в областной филармонии, но главное, в 1926 году он создал первый городской симфонический оркестр и стал его вдохновителем и дирижером. По словам Нины Дроздецкой, «этот оркестр сыграл такую музыку, которую доселе никто в Калинине не слышал».

Отец всю жизнь покупал книги и собрал нотную библиотеку, равной которой в Твери не было. Многие партитуры и оперные клавиры приходили почтой прямо из Германии, например, от издательства «Петерс». К сожалению, судьба библиотеки сложилась не самым лучшим образом. Большая и лучшая часть ее была продана и затерялась где­то на просторах бывшего СССР. Оставшуюся часть родственники передали в нотно­музыкальный отдел библиотеки имени Горького.

Сидельников­сын рано начал сочинять, и к семи годам – возрасту, когда ребенка отдают в музыкальную школу, уже неплохо играл на рояле и решал задачки по гармонии из сборника Аренского (а это уровень музыкального училища). После войны музыкальное училище возобновило свою работу, и Николай поступил на фортепианное отделение. Училище он закончил досрочно, а дальше была Московская консерватория – класс композиции у А.Н. Александрова и Е.О. Месснера. Его учителями были Ю.А. Шапорин, А.И. Хачатурян, И.В. Способин,                 С.С. Григорьев…

После окончания консерватории Сидельников много работает, создает большое количество произведений самых разных жанров. Далеко не все эти произведения были исполнены при жизни композитора. Например, оратория «Смерть поэта» на стихи Лермонтова, написанная в 1976 году, впервые прозвучала в сентябре 1999­го в исполнении хора и оркестра Московской консерватории. Его «Духовный концерт», написанный в 1990­м, за два года до смерти, на тексты из церковного Обихода, прозвучал на курсах повышения квалификации педагогов­хормейстеров в Москве в 1994­м и произвел очень глубокое впечатление на слушавших. Что говорить, записей музыки Сидельникова издавалось также крайне мало. В фондах Тверского радио, например, хранятся записи двух вокальных циклов Н.Н. Сидельникова – «Плач царя Давида» и «Видения и кошмары Гамлета» на стихи А. Блока. И всё.

Но вернемся к концерту в филармонии. В нем были исполнены самые яркие и замечательные произведения композитора. По приглашению организаторов в Тверь приехала дочь Николая Сидельникова Анастасия, известная органистка. Она и открыла концерт исполнением необычайной пассакалии для органа. После был вокальный цикл «Видения и кошмары Гамлета», который блестяще исполнил солист Английской национальной оперы Александр Науменко. Несмотря на большое жанровое разнообразие концерта, самым сильным местом было исполнение камерным хором «Русский партес» Духовного концерта №  1, который и закрыл первое отделение. Второе открыли «Танец Ариадны» из знаменитой фортепианной симфонии «Лабиринты» и «Плач царя Давида» в исполнении Александра Науменко и Анастасии Сидельниковой. Нельзя обойти вниманием то, что «Лабиринты» Сидельников написал уже будучи больным.

Нина Дроздецкая, исследователь его творчества, рассказывает:

– Он работал над «Лабиринтами» по шестнадцать часов в день. У него уже были боли, но он хотел успеть до операции. Не успевал, и операцию пришлось переносить. Заканчивал он симфонию, когда у него уже начались кровотечения. Он ложился в больницу, а его ученики отделывали партитуру симфонии. «Лабиринты» он посвятил своему другу, с которым познакомился в Калинине, будучи студентом консерватории, пианисту Григорию Хаймовскому. Операция прошла успешно, но спустя несколько дней оторвался тромб…

Да, были на концерте памяти и кантата «Сокровенны разговоры», посвященная П.И. Чайковскому, и соната, и отрывок из цикла хоровых поэм «Романсеро о любви и смерти» на стихи Федерико Гарсиа Лорки. Это был удивительный концерт! К слову, все артисты в тот вечер выступали без гонорара.

Несмотря на то, что планка стоимости билетов была снижена максимально, зал был все же неполон. Но те, кто пришел в тот вечер в филармонию, не ушли равнодушными. Музыка Сидельникова слишком глубока, чтобы, слушая ее, оставаться безучастным. Мощный отклик концерт вызвал у студентов музыкального училища. Студенты загорелись этой музыкой, рвутся играть, учить Сидельникова, говорят педагоги.

Часто так происходит у нас, что чествуя из года в год зарубежных классиков, популяризуя классическую музыку, мы забываем имена тех, кто рядом, чей вклад в мировое музыкальное наследие не меньше. Почему происходит так, что спустя десятилетия после смерти композитора его малая родина впервые слышит его произведения? Пусть каждый ответит для себя сам.

Андрей ФАДЕЕВ

В Калязине 12 декабря скончался известный краевед, издатель межрайонной газеты «Поговорим обо всем» Сергей Владимирович Кустов.

В среде тверских краеведов Сергей Кустов был известен в первую очередь как издатель. Поставив цель вернуть жителям Калязинского района «забытые страницы истории» (под таким название вышло три сборника), он неустанно занимался этой кропотливой и не слишком благодарной работой. Им было переиздано несколько десятков текстов краеведов и историков на тему прошлого Кашина, Калязина, Кимр, многие из которых, не будь этого его труда, могли вообще остаться библиографической редкостью.

У Сергея Кустова не было специального образования историка. Зато были огромная любовь к своему краю, непоказной патриотизм, каких мало можно встретить в наши дни, и способность учиться в любом возрасте. Каждая последующая книга Сергея Кустова была лучше предыдущей – и в плане оформления, и в плане подготовки текстов. Последним изданием, которое он успел подготовить, стало исследование о знаменитом калязинском кружевном промысле. Презентация книги состоялась в октябре этого года, вместе с выходом 450­го номера газеты «Поговорим обо всем».

Сергей Кустов был верующим православным человеком. Автору этих строк довелось близко общаться с ним несколько месяцев назад. Сергей знал, что у него рак в последней стадии. Вместе с тем он ничем и никак не выдавал своей болезни – был так же отзывчив, внимателен и весел с окружающими, может быть, лишь более собран, чем обычно. В личной беседе Сергей заметил: «Не страшно умирать, когда ты православный. Я совершенно готов к смерти и благодарю Бога, что он дал мне такую болезнь, чтобы я успел закончить сделать все дела на земле».

И все же жаль, что в Калязине больше нет такого человека, как Сергей Кустов. Их вообще остается немного на свете.

Павел ИВАНОВ

Тюзовский спектакль «Метеор» держится на игре хороших актеров

Тверской ТЮЗ очередной раз продемонстрировал желание дать нашей публике возможность воочию увидеть необычную и непривычную драматургию двадцатого века.

Несколько оговорок. Провинция консервативна. Мы, провинциалы, цепляемся за неизвестно кем навязанную нам «школьную» программу по литературе и забываем о том, что искусство (в том числе – театральное) – внепрограммно.

Тверская театральная жизнь в целом нелепа. Даже классических «островских» можно и нужно ставить в соответствии с меняющимся образом мысли нового века. Иначе – скучно.

Адгур Кове, относительно недавно ставший главным режиссером нашего ТЮЗа, решил познакомить тверского зрителя со спектаклем по пьесе гениального швейцарца Фридриха Дюрренматта (1921–1990)  «Метеор» (1966).

Пьеса великолепна. В ней речь идет о несовместимости жизни и быта, вечности и привычной нам обыденности, о вере, красоте, бессмертии…

Простите за жесткость, но начну свою рецензию с того, что главный режиссер ТЮЗа не понял в пьесе ничего. Честь ему и хвала за то, что он решился поставить весьма «не­островское» (кстати, к творчеству Александра Николаевича Островского я отношусь с любовью) произведение, но ведь «решиться» и «воплотить», как когда­то говорилось в Одессе, – «две большие разницы».

Хороший спектакль! Правда, ни о чем. Хотите ставить неординарные пьесы – учитесь и думайте.

И все же – спектакль хороший. Он приурочен к юбилею замечательного артиста Генриха Арменовича Казарьяна, который поразительно талантливо сыграл на сцене ТЮЗа множество самых разных ролей и, надеюсь, продолжит эту традицию дальше. Его герой в спектакле – нобелевский лауреат Швиттер – умирает и тут же всякий раз воскресает. И это повторяется бесконечно. Горят деньги, горят рукописи, горят жизни, судьбы, ценности… А герой – гений – никак не может «сгореть». Казарьян играет того, кто неизвестно чьей волей трагически обречен быть вершителем судеб обычных людей. Великий писатель не может умереть, но может (и обречен!) убивать помимо своей воли.

Казарьян делает своего героя как бы простым, доступным, уже (якобы) избавившимся от нобелевской ноши, уже (якобы) избавившимся от того, чтобы нести ответственность за все, что творится на свете… Ан нет! Гибнут – нелепо, глупо – все, с кем его сталкивает всякая новая «бессмертная» жизнь. Артист прекрасно демонстрирует непоправимую трагичность того, что личная жизнь с ее капризами и забавами, переходя в вечность, благодаря творческому гению, становится проклятьем. Одетый в шубу, в карманах которой – недовершенные шедевры, деньги, – да и, собственно, тело «завернуто» в эту шубу, – герой Казарьяна пытается избавиться от всего, чего он добился, что он нажил. Не получается. Он – гений. Гений бессмертен. Умирают люди вокруг него. Все. Казарьян играет человека, который обречен убивать обычных живых людей силою своего бессмертного гения.

То ли это проклятие творчеству, в отличие от Божественного творения, то ли, наоборот, воздаяние всем людям за их как бы мелкие грехи?.. Артист в свойственной ему сдержанной манере игры стремится через созданный образ не столько дать ответы, сколько задать эти бесконечные вопросы.

Полагаю, что это значимая и далеко не последняя работа Генриха Казарьяна, несмотря на то, что последняя реплика его персонажа звучит «оптимистично»: «Когда я, наконец, сдохну!»  (В пьесе, впрочем, эта фраза звучит четырежды.)

Еще о спектакле. Сценография вызывает целый ряд недоуменных вопросов: если перед нами каморка бедного художника, то почему такая холодная чистота? Если художник пишет исключительно свою обнаженную жену во всех ракурсах, то почему повсюду монотонные «тицианоподобные» черно­белые репродукции? Художник же, если, простите, пишет «жизнь» (о чем этот персонаж настойчиво заявляет), которою является для него жена во всех ее немыслимых конфигурациях, то стоило бы изобразить эти конфигурации… Убогость таланта можно было бы изобразить не за счет Тициана, который, стоит напомнить, был и остается немножко гением. Или замысел режиссера именно в том, чтобы бездарного художника представить в качестве копировщика шедевров? Такого в тексте пьесы нет, даже в виде намека. Я, простите, сейчас помогаю своими вопросами тем, кто работал над оформлением сцены, поскольку место действия должно бы вызывать впечатление цветастой, грубой, безвкусной, пошлой, гаденькой «жизни».

Я пишу, чтобы поддержать, а не «опустить», поскольку спектакль все­таки хороший.

Теперь о музыке. Поскольку в пьесе многократно заявлено звучание несуществующей музыки несуществующего композитора, то поле для фантазий музыкального оформителя спектакля было более чем беспредельно. Увы – в результате убого и неубедительно. Ну переверните вы наизнанку музыку Баха или кого­то из его сыновей – забавней будет.

Далее. В театре есть весьма уважаемый литературный редактор, которому дана, вероятно, власть распоряжаться текстом пьесы по своему разумению. В результате мало кто из зрителей, не читавших пьесу, понял, о чем речь в спектакле, поскольку целый ряд весьма значимых персонажей и эпизодов были легкомысленно вычеркнуты. Поэтому, в частности, непонятно, с какой стати герой Казарьяна – гений? Артисту приходится отдуваться за работу завлита. Однако Казарьян, как я выше писал, играет талантливо.

Из прочих актерских работ нельзя не отметить Александра Романова в образе предпринимателя и домовладельца Великого Мухайма. Романов – один из самых лучших тверских артистов – всегда порывистый и взрывной, здесь в спектакле внешне спокоен и даже «запакован». Огромный черный плащ и шляпа ярко подчеркивают демоническую природу персонажа. Статичность романовского персонажа с избытком окупается тончайшими интонациями в речи. Артист ненавязчиво и убедительно создает устрашающий образ дьявола – «князя мира сего», который считает, что уже оформил сделку с гением… Ох, сыграть бы Саше Романову гётевского Мефистофеля – кое­кто из столичных «звезд» тихо «отдохнет»…

Хорош Михаил Хомченко в роли сына главного героя Йохена, хотя стоило бы артисту прибавить ленивости и развязности: ведь его персонаж – это «марионетка» с обрезанными нитками.

Виктор Дегтярёв – один из самых ярких и непредсказуемых артистов ТЮЗа – ненавязчиво, но в то же время настойчиво и неотвратимо создает тот фон, который можно назвать неизбежностью, роком. Грим и сдержанная пластика являют собою как бы одновременные присутствие и отсутствие персонажа, роль которого играет Дегтярёв, и артисту удается создать атмосферу медленно и неумолимо надвигающегося ужаса…

Очень хорош Сергей Коноплёв, но его роль в спектакле, к сожалению, выглядит как реприза, вставка. Остальные мужские роли неубедительны.

Что же касается женских «партий», то скромно скажу одно: у Надежды Мороз, исполнительницы роли Августы (кстати, мое пожелание режиссеру и актерам: делать в этом имени ударение на первый слог – это было бы правильно), бесспорно, красивые груди. Остальное, надеюсь, приложится.

Вот такая «комедия» состоялась в нашем ТЮЗе. С радостью и надеждой будем ждать следующих премьер. 

Ефим БЕРЕНШТЕЙН, доцент кафедры теории и истории культуры Тверского государственного университета

По итогам V всероссийского театрального фестиваля «Золотое кольцо», который завершился в Твери на минувшей неделе, победителем в номинации «Лучшая мужская роль» признан Генрих Казарьян за работу в спектакле «Метеор». Александр Романов и Виктор Дегтярёв удостоены наград в номинации «Лучшая мужская роль второго плана».

17 декабря в Тверском академическом театре драмы новый альбом и новую концертную программу «Red» представят звезды современного этно­джаза, получившие мировое признание: Нино Катамадзе и группа Insight.

Нино Катамадзе и группа Insight — в числе самых интересных, самобытных и востребованных музыкантов современности. Только за последний год они отыграли более ста аншлаговых концертов в самых престижных залах России, Прибалтики, Украины и других стран.

17 декабря жителей Твери ждет настоящий праздник. Коллектив представит новую программу и новый альбом «RED». Он станет продолжением цветной концепции в названии альбомов и, безусловно, новым ярким цветом в музыкальной палитре артистов.

Катамадзе часто называют волшебницей. Слушая ее пение, попадаешь в сказочную страну удивительных мелодий и чарующих звуков. Каждый концерт становится ожидаемым праздником для преданных поклонников стиля и настоящим откровением для новых слушателей.

Сергей ИГНАТОВ

28 ноября в Твери прошла творческая встреча с режиссером­документалистом Александром Тяповым, уроженцем Твери, работающим ныне в Москве на «Первом канале». Организовал встречу православный молодежный клуб «Ирини».

Гостям был показан фильм Александра Тяпова «Хрустальный мальчик», повествующий о великой силе духа и вере в Бога, о том, что даже человек, рожденный инвалидом и лишенный родительской любви и заботы, может обрести смысл жизни и нести свет и радость окружающим людям. Благодаря этому фильму его герой Саша Пушкарёв обрел новую семью, а Александр Тяпов смог рассказать не понаслышке, что такое милосердие и сострадание к ближнему. Не менее интересно было услышать об истории создания фильма о Саше Пушкарёве.

Как признались представители молодежного клуба «Ирини», подобные встречи планируется сделать доброй традицией и проводить их в более широком формате.

Аркадий ЗОЛОТОВ

В конце года, когда традиционно заканчивается археологический сезон, мы попросили известнейших тверских археологов высказаться о самых ценных находках. Читатели «Тверских ведомостей» имеют возможность первыми узнать не отрывочные журналистские сведения о той или иной сенсации, а получить компетентную информацию «из первых рук».

Алексей Салимов, заведующий кафедрой истории и теории искусства Тверского филиала Государственной академии славянской культуры:

– В 2006 году мы возвращались с раскопа в Старицком кремле. Зашли в кафе, и тут появляется местный краевед Александр Шитков с незнакомым человеком высокого роста: вот этот человек, говорит нам Александр Владимирович, купил усадьбу и хочет знать ее историю. Человека этого звали Сергей Анатольевич Колтович. Он закончил несколько вузов, связанных с авиационной промышленностью, работал в США, вернулся, а потом стал крупным менеджером одной австрийской авиационной компании. Приобрел землю в Тверской области, но желал иметь не просто кусок земли, а знать и изучить ее историю. Я предложил Шиткову этим исследованием заняться самому. Александр Владимирович внял этому предложению и в итоге сделал книжку «Благородство в генеральском мундире» об одном из владельцев сельца Новое (именно там была земля Колтовича) генерал­майоре Тутолмине. Нынешний владелец усадьбы книгой, очевидно, не удовлетворился.

Осенью 2008 года Колтович опять вышел на меня и сказал: желаю провести научные археологические раскопки. А надо сказать, что это было просто голое место, не памятник – ни археологии, ни архитектуры. Мы приехали. Увидели крапиву во весь рост, но уже отчасти расчищен парк, выявились террасы к Волге и «кое­что нашли».

И когда я увидел документы и понял, что здесь стояло уже в 1760­х годах каменное усадебное здание, когда стало ясно, что владельцы (это были дворяне Чоглоковы) всем известного Чукавина владели и Новым, я решился.

Предполагал, что будет интересная находка, но получилась сенсация: за два сезона (2009 и 2010 годов, раскопки велись силами студентов ГАСКа) открыт огромный – одноэтажный, но огромный – дворец с пятьюдесятью двумя колоннами, семьдесят два метра по фасаду. В руинах, конечно, но полностью реконструируемый. При нем был роскошный парк, каменные флигеля, беседки. Все это – несомненно, по петербургскому проекту. На фоне этого дворца усадьба в Чукавине при всей ее роскоши – просто небольшая загородная дача.

Конечно, сразу возникли вопросы. Владелец Нового и Чукавина Петр Романович Чоглоков – откуда он взял такие громадные средства: дом в Чукавине и там же церковь, дворец в Новом? Это в 1740–1750­х годах, когда рядом были еще целиком деревянные Старица, Тверь и Торжок! Огромные затраты, которых хватило бы на несколько каменных городских соборов. Строительство велось очень расточительно: мы обнаружили два фундамента, причем первый был заложен и – не использован. Заказчику, видимо, предложили другой проект, первый фундамент был просто заброшен и начат новый.

И что самое поразительное – Чоглоков построил усадьбу без долгов. Тутолмины получили эту усадьбу в 1785 году без обременений. А вот после них усадьба была все более и более убыточной – на ней висели десятки, а потом сотни тысяч рублей, пытались ее продать в 1870­е годы, но никто не купил, так вскоре и продали на слом. В 1880­х годах сельцо Новое и его роскошный дворец – близкий аналог дворцов Версаля, Сан­Суси в Потсдаме и Ораниенбаума – прекратили свое существование.

Кто автор этого шедевра? Это, к сожалению, пока неизвестно. Нет и его графических изображений, только описания. Стилистически это здание вписывается в постройки Растрелли, Ринальди. Можно легко представить, что близкий ко двору Чоглоков мог с кем­то из них договориться. Но есть признаки и архитектуры более раннего времени, даже позднесредневекового. Видимо, это следствие работы какого­то местного подрядчика.

Найденные фрагменты отчасти выставлены в Старицком музее. Но вопрос стоит: что делать с местом? Сегодня идея пока – законсервировать руины. Собственно, поскольку Новое – не памятник, все остается на совести заказчика. Прекрасно, что Сергей Колтович очень трепетно и бережно относится к «своему дворцу».

Хорошо бы, конечно, иметь этот памятник в натуре. Постепенно отстроить весь комплекс. В нашем климате не получится как в Херсонесе или в Риме – сделать музеем археологическим. Нужно делать навесы, павильоны – так не лучше ли воссоздать саму постройку? Она роскошно украсила бы и берег Волги, и стала бы гордостью Тверской области.

Александр Хохлов, директор Тверского научно­исследовательского историко­археологического и реставрационного центра (ТНИИР­Центр):

– В нынешнем году сотрудники ТНИИР­Центра работали на нескольких объектах. Самым крупным стал раскоп в районе суворовского училища в Твери. Он дал интереснейшие материалы, о которых, несомненно, еще будем говорить впоследствии. А сейчас можно отметить, что на этом раскопе выявлена целая серия комплексов и отложений культурного слоя, начиная от эпохи бронзы до XVII–XVIII веков.

Особенность этого раскопа – аллювиальные отложения, перекрывающие слои и делающие как бы их консервацию. То есть менялся уровень грунтовых вод, были периоды, когда сильные наводнения вынуждали людей уходить, культурный слой покрывался слоями песка и ила. Затем наводнения слабели, люди возвращались – и так несколько раз. Это место было одним из самых освоенных в средневековой Твери, поэтому основные и самые богатые материалы были получены по древнерусскому времени и, особенно, XV–XVI векам.

Касательно прошлогодних находок в Савватьеве (белокаменный саркофаг и другие погребения) можно сказать, что по ним продолжаются обработка и осмысление накопленных материалов. Подготовлен научный отчет.

По Тверской области подобных чрезвычайно интересных раскопок не было. Но, например, в районе строящегося моста через Волгу возле Мигалова мы проводили исследования, которые дали интересные археологические материалы, которые могут датироваться XV–XVI веками. Можно утверждать также, что находящаяся рядом деревня Черкассы ведет историю от еще более раннего поселения – судя по найденным находкам.

Петр Малыгин, руководитель Новоторжской археологической экспедиции:

– 2010 год – год 30­летия Новоторжской археологической экспедиции – принес сенсационные находки. Это, конечно, клад в слое разорения города Торжка 1238 года. Клад представляет собой более двухсот пятидесяти предметов из серебра, но особенно уникальны даже не они, а образцы тканей с очень интересными, редкими накладками. Конечно, сохранность всех находок оставляет желать лучшего. Все­таки предметы пролежали в земле более семисот лет, найдены в слое пожара, серебро необходимо укреплять, оно требует реставрации.

Мы уже договорились о реставрации находок в Москве и в Великом Новгороде, займет это, вероятно, год или два. Но буквально на днях выйдет буклет, посвященный уникальным находкам: «Новоторжский клад 2010», его готовит Людмила Юга.

Другие находки этого сезона из области сфрагистики. Это свинцовые печати. Причем теперь впервые обнаружен, как можно выразиться, «пласт» печатей новоторжских посадников XIV–XV веков. Печати находили и раньше, но это были печати владычных наместников. (Были такие наместники от новгородских архиереев, они управляли церковным судом.) Теперь найдены предметы, принадлежавшие светским властям.

Все эти находки дали три открытые усадьбы на раскопе в центре Торжка на Нижнем городище возле Спасо­Преображенского собора.

И, конечно, в большом количестве этот сезон дал обычный набор находок, характерных для крупного средневекового города. Среди более интересных находок остатки амфоры для вина или оливкового масла из Причерноморья, вероятнее всего, из Трапезунда (ныне Трабзон в Турции).

Игорь Черных, заместитель генерального директора Тверского государственного объединенного музея по археологии:

– Археологи музея работали в этом сезоне на достаточно большом количестве объектов. Как уже известно из прессы, хотя мы всеми силами старались до конца раскопок не афишировать их результаты, мы закончили раскоп в 12­м квартале за мечетью в Твери. Это место интересно как древняя мысовая часть, вероятнее всего, небольшого залива. Здесь работали две экспедиции – наша и ТНИИР­Центра, они выявили остатки средневековых кладбищ, вероятно, относящиеся к древнему Михайло­Архангельскому монастырю (XIII–XVII веков). Еще мы нашли следы мезолитической стоянки (8–6­е тысячелетие до н.э.), неолитической стоянки, стоянки эпохи раннего железного века (2­я половина 1­го тысячелетия до н.э.). То есть жизнь здесь не прекращалась с такого раннего времени. После исчезновения монастыря этот участок был лугом, вероятно, выпасом, а в середине XIX века его засыпали. И уже после засыпки поставили старое здание костела. Фундаменты этого здания и других построек были также обнаружены.

Второй раскоп на Заволжском посаде выявил культурный слой, в отличие от Загородья или Затьмачья, небольшой мощности (до метра, а на тех посадах бывает и до четырех). Вскрыты остатки здания XVIII–XIX веков. Далее вглубь вскрыты частокольные канавки допожарного города, а далее тонкий (не более 15 сантиметров) культурный слой XV–XVI веков. Несмотря на то, что здесь был сильно поврежденный современными земельными работами участок, многое сохранилось, наша работа была оправданна.

Третий раскоп – в центральной части Твери, на прилегающей к кремлю части Загородского посада. Он до сих пор в работе – увы, у инвестора нет желания ждать с началом строительства. А здесь обнаружены материалы домонгольского времени – остатки жилых и хозяйственных сооружений, средневековые украшения, предметы быта, посуда целых форм. Много находок еще ждет своей обработки.

Павел ИВАНОВ

Сегодня, 26 ноября, пройдет торжественное закрытие V всероссийского театрального фестиваля мировой драматургии «Тверское золотое кольцо», прошедшего в Твери инициативе регионального отделения Союза театральных деятелей России (СТД). В полдень в Доме актера уже состоится пресс­конференция, на которой члены жюри расскажут, что они думают о каждой постановке, которую увидели тверские зрители в рамках фестиваля.

А спорить есть о чем. Фестиваль стал настоящим творческим соревнованием театров – по сути, беспрецедентным для Твери действом.

Открывался фестиваль на сцене Тверского академического театра драмы постановкой Государственного академического Малого театра России «Сон Героини». Тверской театр драмы показал свежий спектакль «Собака на сене» в постановке народного артиста России Александра Чуйкова и «На закате солнца». Вышневолоцкий драматический театр участвовал в фестивале со спектаклем Владимира Коломака «Поздняя любовь».

Детские спектакли прошли на «ура». Впрочем, детским среди них был лишь один: «Три веселых гнома» Сергея Белкина, во время которого жюри смеялось не переставая. Постановка «А зори здесь тихие…» детской театральной студии под руководством Александра Чуйкова прошла здорово, вновь растревожив сердца зрителей историей, рассказанной в знаменитом произведении Бориса Васильева.

Тверской ТЮЗ показал на фестивале премьеру. Экстравагантный «Метеор» по пьесе Фридриха Дюрренматта в постановке заслуженного артиста России Адгура Кове вызвал много споров, но в целом понравился современным режиссерским подходом и, конечно, игрой актеров. Впечатлили работа на сцене главного героя постановки – заслуженного артиста России Генриха Казарьяна (спектакль приурочен к 70­летию актера), заслуженного артиста России Александра Романова (актер выдвинут на присвоение звания народного артиста России), финальный аккорд Галины Сергеевой.

Гостем фестиваля, которого особенно ждали, стал Ульяновский драматический театр имени И.А. Гончарова. Сорок лет назад в этом театре работала режиссером руководитель Тверского театра драмы, народная артистка России Вера Ефремова. В Ульяновске начинала свою блистательную театральную карьеру народная артистка России Ирина Андрианова, являющаяся сейчас и.о. председателя правления Тверского отделения Союза театральных деятелей России. Ульяновский театр привез в Тверь любимого здесь А.Н. Островского: спектакль «Правда хорошо, а счастье лучше» в постановке народного артиста Латвии Аркадия Каца. Празднично и по­семейному прошла встреча двух театров, и зрители остались очень довольны.

Ярчайшим событием фестиваля стало выступление в Твери Ярославского государственного академического театра драмы имени Федора Волкова, который привез свою самую свежую и неординарную постановку по пьесе Леонида Андреева «Екатерина Ивановна». Спектакль вызвал бурю эмоций. Постановка заслуженного деятеля искусств России, лауреата премии «Золотая маска» (именно за эту постановку) Евгения Марчелли – очень тяжелая эмоционально, смелая в режиссерском плане, местами дерзкая и вызывающая. Это, без сомнения, режиссерский спектакль, после которого шокированные зрители не уставали аплодировать стоя и режиссеру, и всем актерам, а в особенности исполнительнице главной роли – Анастасии Светловой.

– Мы оказались в плену надрывных страстей, – прокомментировала спектакль заместитель председателя правления Тверского отделения СТД России Лариса Солощева. – Нам было в этом плену и страшно, и упоительно. Но это свежая струя, это молодая режиссура и актерская работа, которые вызвали в наших душах настоящий переворот.

После такого спектакля Кимрскому театру драмы и комедии вчера было сложно, но труппа народного артиста России Олега Лаврова справилась великолепно. «Таланты и поклонники» А.Н. Островского лишний раз доказали, что у Лаврова уникальный и неповторимый стиль, свое изящество и формы. Кимрский театр в рамках фестиваля выступал дважды.

И вот фестивальная неделя подходит к концу. Сегодня на необычном капустнике будут объявлены победители в номинациях за лучшую режиссуру, лучшие мужскую и женскую роли, роли второго плана, за лучший эпизод, лучшие костюмы. Молодым актерам жюри учредило специальный приз «Надежда» и оставило за собой право его присвоения. Кому и за что он достанется, пока загадка. В компетентности и критичности жюри сомневаться не приходится. Это известные критики­театроведы под председательством доктора искусствоведения, профессора Татьяны Егоровой.

Жаль расставаться с фестивалем. Эта насыщенная, можно сказать, собранная в эмоциональный комок театральная неделя показала, что значение подобных творческих встреч велико. Фестивали нужны, чтобы сравнивать, чтобы обсуждать и спорить.

– Последнее время критики все больше разговаривают в кулуарах или с худруками, или редко с труппой. А здесь есть открытость, смелость, конкуренция. Для театрального искусства, живущего в современности, это необходимо, как воздух, – подвела итог Лариса Солощева.

Фестиваль будет развиваться и дальше. Возможно, у него сменится название, но несмотря ни на какие изменения, его организаторам за возможность увидеть в одном месте и в короткое время самые разные театральные тенденции современности искренние аплодисменты.

Александр ДЫЛЕВСКИЙ