Внимание, рецензия содержит спойлеры!
Вышел в прокат ожидавшийся многими фильм американского режиссера Стивена Содерберга (дерзнувший после Тарковского снять «Солярис» и известный такими лентами, как «11 друзей Оушена» со всеми его сиквелами) с многозначительным названием «Побочный эффект». Оценивать новую работу американского интеллектуала отправились в тверской киноцентр «Silver cinema». И оценивать было что.
В этой незатейливой «коробочке» с аннотацией, вызывающей у прикормленного зрителя ностальгию по «Готике», лежит совсем не витаминка для вечернего отдыха с элементами засохшей крови и долгими блужданиями по коридорам психбольницы – здесь что-то очень горькое и отрезвляющее. Не лечащее ни от чего, и не плацебо. Для тех, кто готов посмотреть правде в глаза, если способен увидеть эту правду. Правда, она ему мало что даст.
Стивен Содерберг обещал, что этот фильм станет для него в режиссерской карьере последним. Не станем рассматривать этот жест под углом скепсиса, т.к. если в споре, в котором никогда не быть победителю, хочешь уйти достойно, нужно ставить точку и уходить с чувством собственной правоты. И пусть тебе кричат в спину гадости, ты смотришь вперед. Правда, непонятно, что впереди, после поставленной точки. В случае с Содербергом – едва ли спокойная старость
Все это о «Побочном эффекте», фильме, который (мы очень любит эту формулу, как и сами режиссеры) ставит диагноз обществу. У пациента есть время жить, но нет больше оправданий для жизни.
Чтобы не ходить вокруг да около, вскроем «упаковку».
У главной героини депрессия, сильная американская депрессия, вызванная тюремным заключением мужа и крахом надежд на светлую счастливую жизнь. Врач прописывает препараты, которые не помогают, и в этих случаях на сцену выходит что-то принципиально новое, не опробованное, отлично снимающее симптомы, но с побочными эффектами в виде головокружений, рвоты, слабости и прочего стандартного набора, на который никто не обращает внимания. А зря. Иногда побочные эффекты могут привести к последствиям более серьезным. Вплоть до летального исхода… близкого человека.
Первую половину фильма воспринимаешь как историю несчастной женщины, потерявшейся в густом тумане отчаяния. Эстет Содерберг подозрительно очевидно вешает везде слово «Exit» и рисует стрелки, направляя героиню в другую сторону: то в стену, то под поезд. Зная Содерберга, начинаешь что-то подозревать…
Не стану вскрывать все составляющие этой кинопилюли, дабы не лишать зрителя удовольствия мысленно промахнуться жанром и успеть перестроиться с психологической драмы на бескомпромиссный триллер. Компромисса в фильме действительно нет, хотя Содерберг щадит, часто успокаивает, но неуклонно гнет свое: в современном мире у людей не осталось ничего, что могло бы их остановить. Ничего, кроме… денег. Деньги на этой планете ускоряют процессы и хоронят их в зависимости от целей обладателей и желающих ими обладать. Вы подумаете: а как же совесть, чувство долга? Оставьте это для «плебеев» с их музеями. Все видимые и невидимые процессы на земле − это бесконечная дележка. И если раньше мы, пациенты больниц, знали, что на нас зарабатывают фармацевты, то теперь пусть фармацевты знают: мы можем заработать на них.
Дьявольский план сбалансировать соотношение «добро – зло» в сторону формулы «зло большее – зло меньшее», окончательно вытеснив понятие добра за пределы человеческого разума, работает, оказывается, очень эффективно. Вы, например, подозревали, что нищие на улице с протянутой рукой могут оказаться жуликами, но вот по другую сторону априори человек желающий помочь? Так было. И новый препарат делает свое дело. Акции авиакомпаний перед терактом 11 сентября подскочили на несколько пунктов, и на трагедии многие хорошо заработали. Об этом рассуждает герой Джуда Лоу, лечащий врач главной героини, попавший в серьезный переплет со своей пациенткой – героиней, блестяще сыгранной актрисой Руни Марой («Девушка с татуировкой дракона»).
Не нужно быть финансистом, чтобы разглядеть дьявольский план и понять его суть, нужно быть очень невнимательным, чтобы за фабулой, которая держит в напряжении до самого конца, не увидеть большой нарыв современного капиталистического общества, где, оказывается, теперь можно продавать болезнь, и цена на нее может быть равна цене человеческой жизни.
Содерберг не разочаровал. Музыка Томаса Ньюмана и операторская работа самого Содерберга, его привычные стильность, эстетство − все это приятная оболочка, внутри которой порошок для судорог, символическая точка, к которой только художник может повернуться спиной.
Сегодня американская киноиндустрия в части сценариев переживает второе рождение. Кризис сценаристов, кажется, миновал. Теперь адаптировать к экрану можно не только книжки – и библиотечные, и еще не написанные, – но и саму жизнь, препарировать ее, разглядывать. Современная тенденция американского кино – это игра с психикой без врачебной тактики. Это уже проходили, но в другие времена, когда зритель был способен экстраполировать кинопроблему в том числе и в своей жизни. Сегодня этого не происходит. Сегодня нас каждый день кто-то покупает и продает, и мы привыкли быть товаром в волосатых руках больших братьев. Мы больше не обливаемся потом в кинозале, не краснеем в темноте – мы начинаем понимать, что в этом зоопарке нет свободной стороны решетки. Как и главный герой становится главным и положительным только тогда, когда восстанавливает свою справедливость, забывая, что совсем недавно он так же зарабатывал деньги на чужом горе. Просто тот, кто зарабатывал на герое, двигал куда более крупными суммами.
Вас это удивляет? В этом и есть самый страшный побочный эффект, который у всех, кроме самых сильных, вызывает сильнейшее привыкание: быть товаром в чужих руках и воспринимать это не как зло, а как досадный просчет в собственных комбинациях.