Трудно удержаться, чтобы каким-то образом не обыграть колоритную фамилию Владимира Арнольдовича, что наверняка делали мои коллеги, когда писали о нем. И все-таки попытаюсь… В конце концов, не имя (в нашем случае фамилия) красит человека, а как раз наоборот. Что, собственно, и произошло с директором Тверского академического театра драмы, известным в области деятелем культуры по фамилии Царский.
Его действительно знают очень многие тверитяне благодаря природной коммуникабельности, умению располагать к себе людей, открытости к общению. Это естественное, в общем-то, личностное качество Владимир Царский вовсю использует в своей профессиональной практике. Он считает, что директор такого специфического и хлопотного хозяйства просто обязан иметь как минимум «сто друзей», из самых что ни на есть корыстно-служебных побуждений. Ведь для него театр – это, прежде всего, огромное здание, многие километры коммуникаций, тепло- и электроснабжение, техника, транспорт, цеха, мастерские… Наконец, сцена, представляющая собой сложное инженерное сооружение, и многое другое из того, что неведомо зрителю, но без чего не может быть самого зрелища. И если что не так, кто-нибудь из «ста друзей» Царского обязательно поможет театру, которому Владимир Арнольдович служит верой и правдой уже более двадцати лет. Он, пожалуй, самый «долгоиграющий» руководитель подобного рода культурных учреждений, по крайней мере, в нашем регионе. А между тем «дороги к храму» как таковой не было. Все произошло действительно случайно. Вряд ли можно было предположить, что выпускник химико-биолого-географического факультета нынешнего ТвГУ, аппаратчик облисполкома, занимающийся перманентными для нашей страны выборами, политтехнолог, снабженец, консультант и т.д. и т.п. – попадет вдруг под обаяние Мельпомены и станет ее верным рабом. Впрочем, некоторый опыт приобщения к сцене, правда, самодеятельной, у Царского имелся: в школьные годы он играл в драмкружке. Однако все это ушло вместе с детством в воспоминания и не могло оказать решающего влияния на выбор жизненного пути. А вот случай (наверняка счастливый, и не только для Владимира Арнольдовича, но и, судя по всему, для театра) определил его будущую судьбу. На одной из «номенклатурных тусовок» работник облисполкома Царский разговорился с хорошим своим знакомым актером Чуйковым (будущим народным артистом России), и Александр Александрович предложил ему попробовать себя в роли директора театра. Владимир Арнольдович решился, тем более что художественный руководитель Вера Андреевна Ефремова поддержала эту идею.
В театр Царский пришел в апреле 1991 года – время для страны знаковое.
– Когда я приступил к своим обязанностям, мне советовали пообщаться с коллективом, поговорить со старожилами, чтобы они меня ввели в курс дела. Я наотрез отказался, решил во все вникнуть самостоятельно. За полтора-два месяца изучил вверенное мне хозяйство досконально, знал все проблемы и проблемки, а их, честно говоря, хватало. У меня не было зама, администраторов, практически все цеха обезлюдели из-за мизерной зарплаты. Выяснилось, что материально ответственные работники юридически ни за что не отвечали, поскольку с ними не были заключены соответствующие договора. В общем, неразбериха царила не только в стране, но и в отдельно взятом нашем драмтеатре. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что творческая жизнь коллектива шла своим чередом, несмотря ни на что. И вот в это непростое время я решил объявить конкурс на соискание должностей замдиректора и двух администраторов по работе со зрителями. Представьте, люди шли, по пять-шесть человек на место. Остались в театре те, кто про сумму зарплаты спрашивал в последнюю очередь или не спрашивал вообще. Они также до этого не работали в культуре, но я видел их горячее желание служить театру, и не обманулся в своих ожиданиях. Понемногу закулисный беспорядок был ликвидирован. Финансирование было незначительным, но вместе мы умудрялись находить спонсоров. Старались идти в ногу с прогрессом. Первыми из театров оснастили бухгалтерию компьютерами, за что меня журило начальство, а я убеждал, что за компьютерами будущее. Теперь смешно об этом вспоминать.
А тогда, в лихие девяностые, конечно же, было не до смеха. И дело даже не в материальном раздрае, который охватил общество, а в потере нравственных ориентиров, когда ценники вытеснили ценности. Это, прежде всего, пагубным образом сказалось на культуре. Многие театры, дабы выжить, а еще лучше – разбогатеть, шли на все, чтобы привлечь зрителя. При этом зачастую играли на самых низменных человеческих чувствах, скатываясь в пошлость, матерщину и откровенную порнографию.
Мой собеседник помнит, как они ходили с Верой Ефремовой по второму этажу фойе театра и рассуждали о его дальнейшей судьбе. Непоколебимая решимость Веры Андреевны в отстаивании лучших традиций русской классической театральной школы и стойкий иммунитет по отношению к модным веяниям, течениям и сомнительным экспериментам стала основой репертуарной политики Тверского театра драмы.
Важная веха в жизни театра – открытие Тверского курса высшего театрального училища имени М.С. Щепкина. Тверская «Щепка» оказалась для театра волшебной палочкой-выручалочкой: решила извечную проблему с молодыми актерскими кадрами. А ведь были у этой замечательной идеи не только сторонники. Царский вспоминает, как областные финансовые начальники отговаривали: мол, куда проще время от времени ездить с главным режиссером в Москву, отбирать там перспективных выпускников театральных вузов, предоставлять им жилье и сотрудничать на договорных началах.
– Но талантливых ребят вряд ли столичные театры упустят (у них и возможности другие), – резонно замечает Владимир Арнольдович. – Так что велик был риск приобрести «кота в мешке». То ли дело свой курс, когда все студенты как на ладони в течение нескольких лет. Тут уж не промахнешься.
На вопрос, если бы ему сделали выгодное предложение по работе в другой сфере деятельности, согласился бы, мой собеседник лишь головой помотал и добавил:
– Не то что в другую сферу деятельности – в другой театр не перешел бы: прикипел! К тому же дел впереди непочатый край. Есть вероятность, что вскоре отремонтируем фасад здания (этот вопрос рассматривается губернатором). Кроме того, разработана большая программа капитального ремонта до 2017 года с заменой коммуникаций, укреплением фундамента, ремонтом крыши и прочим. Так что на пенсию уходить рановато. Почти как в песне – есть у нас еще в театре дела!
И впрямь в театре Владимира Арнольдовича волнует буквально все: от многомиллионных проектов по реконструкции светового и звукового оборудования до перегоревшей лампочки в коридоре. Кто-то, возможно, скажет, что с лампочкой – перебор, не царское это дело. Может быть, и не царское, но Царского – безусловно!
(Ну вот, не удержался: обыграл-таки звучную фамилию.)