Английский рыцарь с берегов Волги

Добротное деревянное строение с большими окнами, украшенными резными наличниками, и парадной дверью со ступеньками из старицкого известняка. До революции этот дом принадлежал купцу Герасиму Кононову. А после – остался у его многочисленной родни, к которой подселили нуждающихся пролетариев…

Казалось бы, чего это мы начали свою статью с таким интригующим названием с описания дома какого­то тверского купчишки и его близких? А дело в том, что дальнейшим героем нашего повествования будет младший из трех сыновей негоцианта – Григорий Герасимович Кононов.

Окончив Тверскую мужскую гимназию, он поступил в кавалерийскую школу, решив связать свою судьбу со службой царю и Отечеству. Но очень скоро проявил не­обычайные способности по части нахождения оригинальных решений в военных играх. И был направлен в Петербург в училище при Генеральном штабе, где его и встретила Первая мировая война.

Григорий Герасимович принимал участие в знаменитом Брусиловском прорыве, за что и был награжден орденом Святого Георгия 3­й степени.

После захвата власти большевиками Кононов оказался в армии генерала Деникина. И служил у Антона Ивановича офицером контрразведки. А с октября 1918 года, когда Деникин стал главнокомандующим Добровольческой армией, Кононов назначается начальником оперативного отдела. Это он предложил командованию «Вооруженными силами Юга России» идти на Москву, пустив вперед Донскую и Кубанскую казачьи армии. Но к этой идее белые генералы отнеслись с холодком, а когда надумали, время было упущено.

В дальнейшем Григорий Герасимович разделит судьбу деникинской армии. А в 1920 году из Крыма со штабом своего главнокомандующего сбежит в Константинополь. Там, в лагере для интернированных русских солдат, его и приглядит Интеллидженс сервис – секретная служба Великобритании. Англичане, конечно, долго присматривались к Кононову. Их заинтересовал послужной список офицера: георгиевская награда, наградные знаки Добровольческой армии; работа в деникинской контрразведке. Но главное – их привлекла нереализованная идея Кононова в походе на Москву с выдвинутыми вперед двумя казачьими армиями. Эксперты английского военного ведомства нашли этот замысел смелым и перспективным. Красная столица была деморализована, свирепствовали голод, бандитизм. И спасительные войска с великодержавными лозунгами могли одержать верх. Получилось, что недооцененное соотечественниками признали специалисты секретной службы туманного Альбиона. И, тем не менее, проверка на этом не закончилась. Даже в Тверь наведывались рыцари плаща и кинжала – беседовали с родственниками, смотрели фотографии, благо в двадцатые годы это еще было доступно.

Противостояние

Владея двумя иностранными языками – французским и немецким, Григорий Герасимович в совершенстве выучил и английский. И даже попробовал себя для практики диктором на Би­би­си.

По заданию английской разведки Кононов работал в Германии – и там принимали его за немца, во Франции – и парижане не сомневались, что это стопроцентный француз. И, наконец, в самой Англии, в движении тред­юнионов. И везде работа Кононова оценивалась начальством чрезвычайно высоко.

С началом Второй мировой войны в недрах Интеллидженс сервис был создан отдел Ми­6. А в структурах уже новой организации – подразделение, задачей которого была дезинформация противника. Это подразделение и возглавил Григорий Герасимович Кононов.

После разгрома Германии Уинстон Черчилль писал в своих мемуарах: «Правда во время войны была столь драгоценна, что ее приходилось окружать легионом лжи».

И у истоков этого легиона стоял наш земляк, уроженец Твери, Гарольд Джонсон, под оперативками которого стояло короткое «Джек».

СССР торопил США и Великобританию с открытием второго фронта. Эта проблема неоднозначна. В медлительности ее решения, конечно, присутствует и корыстный интерес: мол, пусть русские и немцы бьют друг друга, от этого США и Англия только выиграют. Но был и другой аспект, преуменьшать который – это искажать историю. Страшась открытия второго фронта, то есть высадки союзников на Европейский континент, германское командование вынуждено было держать на атлантическом побережье от Норвегии до Греции (так называемом Атлантическом валу) 160 хорошо вооруженных дивизий.

Но оттягивание такого значительного воинского контингента от основного театра военных действий не давало покоя и германскому командованию. Оно хотело бы узнать дату и место высадки союзников. Тайно сконцентрировать в этой точке все свои растянутые по побережью силы и нанести удар по десанту. Но это понимали и союзники. Открытие второго фронта они засекретили кодовым названием «Оверлорд». И сделали эту операцию величайшей тайной Второй мировой войны. Здесь сошлись две разведки – немецкая и английская (а в основном абвер и Ми­6) в смертельной схватке: германские секретные службы пытались выведать тайну «Оверлорда», англичане – ввести противника в заблуждение.

Правда должна быть шероховатой

Немец с греческими корнями Канарис был чрезвычайно осторожным и проницательным человеком. В Первую мировую войну, находясь в Испании, он занимался шпионажем в пользу Германии. С приходом Гитлера к власти многое делает для возрождения германского военного флота. В 1935 году назначается начальником управления разведки и контрразведки – абвера.

В 1940 году получает звание адмирала. И в том же году, и в том же месяце, в июле, его противнику Гарольду Джонсону присваивают звание полковника Королевских вооруженных сил.

Это были достойные соперники. Гарольд Джонсон понимал: правда должна быть немножко шероховатой. И еще понимал, что все это знает и Канарис. А потому шероховатости он примет за мистификацию.

Самым удобным местом для высадки союзнических армий был, конечно, Ла­Манш – узкий пролив, к которому сходились железные и шоссейные дороги. Идеальность этой морской полоски со стратегической точки зрения понимали и союзники, и немцы. Но именно потому, что генералы обеих воюющих сторон сходились на оптимальности такого плана, военачальники союзников от Ла­Манша отказались, а вот, чтобы убедить немцев в идее выбора пролива как места высадки, предприняли экстраординарные меры. И мозговым центром колоссальной мистификации стал Ми­6. И его руководитель Гарольд Джонсон.

Главный фигурант

Самой, пожалуй, играющей фигурой во всей этой грандиозной мистификации был полковник дислоцированной в Алжире армии генерала Шарля де Голля – Поль Мерсье. Выкраденный немецкой разведкой, этот голлистский полковник был перевербован и стал сотрудничать с абвером. Английские секретные службы прознали об этой перевербовке, но продолжали поддерживать с французом связь, делая вид, что они о двойной игре полковника ничего не ведают, имея целью снабжать через этого агента немецкую сторону ложной информацией. Но и немцы, в свою очередь, узнали, что англичане знают о двуликости французского полковника, и тоже продолжали сотрудничество с ним, пытаясь вызнать, какую же дезу хотят подбросить им рыцари плаща и кинжала с туманного Альбиона.

Когда союзники все­таки решились на открытие второго фронта, руководитель Ми­6 Гарольд Джонсон в духе своей идеи генералу Деникину предложил верховному военному командованию союзников сообщить немцам через полковника Поля Мерсье подлинную дату и место операции. И как когда­то русский военачальник, стратеги союзников задумались. Но они тянули недолго. И вскоре к немцам ушла информация, которой снабдили пресловутого полковника: 6 июня 1944 года. Северная Франция, Бретань.

Получив эти сведения, Канарис был убежден в одном – это деза чистой воды. И тогда немецкое командование остановилось на Ла­Манше окончательно.

Немцы бросили к проливу немалые свои силы, оголив значительные участки обороняемого побережья. Например, в районе Бретани, где утром из морского тумана, как призраки, появились первые десантные суда союзников, было не больше двухсот немецких солдат.

После разгрома Германии среди тысяч донесений, касающихся операции «Оверлорд» (мы уже упоминали об этом), только одна шифровка называла точные дату и место открытия второго фронта – это сообщение от полковника Поля Мерсье.

Руководитель Ми­6 Гарольд Джонсон получит от английского короля Георга VI титул рыцаря и высшую воинскую награду – орден Подвязки.

В вышедшей в этом году в Лондоне книге «Лучшие агенты британской секретной службы» среди имен, начиная с ее основателя Даниэля Дефо, автора «Робинзона Крузо», и таких знаменитостей, как Киплинг, Лоуренс и сам Уинстон Черчилль, значится и имя Гарольда Джонсона – с пометкой в скобках: Григорий Кононов. Под этим русским именем он и похоронен в английской столице в 1972 году на Хайгетском кладбище, неподалеку от могилы Карла Маркса.

В упомянутой нами книге о звездах английской разведки есть и фрагмент из автобиографии Григория Герасимовича Кононова, написанной его рукой, видимо, для личного дела: «Родом я из русского города Твери, что на Волге…».

Евгений КАРАСЁВ