Баз Лурман, кажется, нашел свой стиль окончательно. По крайней мере, хотелось бы в это верить. «Мулен руж» – фильм, который за короткий срок стал «классикой современного киномюзикла», не мог быть для Лурмана проходным в творчестве. Несмотря на то, что после него была «Австралия» (фильм, который после взрыва «Красной мельницы» стал неловкой паузой Лурмана), режиссер вернулся с триумфом. Вышел из-за красного занавеса с «Великим Гэтсби»…
Стойкость режиссера и смелость брать материал, уже прекрасно отработанный до него многими, – это многолетний театральный опыт Марка (настоящее имя Лурмана). Перепрыгнуть Джека Клейтона и Копполу с их «оскароносной» экранизацией 1974 года великой книги Фицджеральда казалось невозможно. Это и было бы невозможно, если бы экранизировал Гэтсби сегодня кто-то другой.
У больших талантов есть неоспоримый иммунитет перед критикой: их произведения можно рассматривать вне контекста первоисточника. Наверное, с «Великим Гэтсби», собравшим в мире уже более 200 миллионов долларов, нужно поступить именно так.
Кино и книга здесь сообщаются в контексте извечной темы любви и денег, но если книга – это памятник американскому послевоенному «потерянному поколению» 1920-х гг. и «эпохи джаза», которые уже ушли в историю, то лента Лурмана говорит о дне сегодняшнем выразительными средствами сегодняшнего дня.
«Великий Гэтсби» – загадочный богач, живущий в Уэст Эгге на Лонг Айленде в собственном замке. Каждую неделю к нему на феерические вечеринки собирается весь высший свет. Музыка и танцы, алкоголь, женщины, купание в бассейне, фейерверки и искрометное веселье. Только вот на этом празднике жизни почти никто не знает самого хозяина. Гэтсби растворен в толпе, он мифом присутствует среди гостей, рассказывающих о нем необыкновенные истории. Вот это растворение – и есть лейтмотив истории. Гэтсби существует, но его как бы нет. Зримо – он бросающийся деньгами честолюбивый молодой мужчина, незримо – томящийся душой, тянущийся за зеленым огоньком чужого причала несчастный человек.
Главного героя играет Леонардо Дикаприо. Лурман, работавший с Дикаприо еще на проекте «Ромео+джульетта», выводит на авансцену уже не юношу с американской стрижкой, а взрослого мужчину с глубоким взглядом. Здесь мнения о выборе актера могут не сходиться, но Дикаприо посмотреть в глаза Роберту Редфорду будет точно не стыдно. Это другой Гэтсби. Он наделен всеми качествами современного богача, он понимаем ими, я уверен. Гэтсби строит воздушные замки своего существования легко, играючи, для него нет пределов, нет ничего того, что было бы нельзя. Он оторван от мира большинства людей (тех, например, мимо которых он проезжает по дороге в Нью-Йорк), как оторваны и его богатые соседи по побережью. Жизнь – игра, пей ее до дна.
Неоднозначность литературного Гэтсби у Лурмана сглажена. Кино всегда более полярно, чем литература, в нем многоточие – не всегда выигрышный ход. Поэтому лурмановская история любви слегка скрывает сущность Гэтсби, и зрителю, особенно тому, кто не читал роман, тяжело увидеть в новом Гэтсби человека двуличного, разделенного, окончательно пропащего в собственных мечтах. Отличающегося от своих мелкодушных соседей лишь тем, что у него всю жизнь перед глазами недоступный зеленый огонек причала.
Впрочем, и ладно. Зато на первый план выходит тема, которая сегодня не менее актуальна. Тема мечты. Гэтсби – олицетворение слепого мечтателя, по сути, ребенка, однажды идеализировавшего женщину и в упор не видевшего ее настоящую сущность. Жизнь ради идеала – эта жизнь в одиночестве. Герой Дикаприо показывает, что он готов жить в одиночестве ради надежды. Пустой надежды, которая не сбудется. «Прошлое не вернуть», – говорит ему Ник Каррауэй, но Гэтсби уверен, что он может все. Это переживание мечты, надежды, наивной уверенности – плюсы в копилку Дикаприо.
Что касается Лурмана, то он – спасибо, Баз! – вернулся-таки на подмостки, встал с раскладного кресла и снова открыл занавес. Лурман сделал Гэтсби музыкой, а не сухой прозой. Печальной музыкой зеленого маяка, пробивающегося сквозь лихорадку пьяных танцев. Лурман, как большой художник, ушел от конкретики в символизм, оставив от эпохи джаза лишь костюмы и манеры. Как в «Мулен руж», здесь на первом плане музыка. Современная музыка, не адаптированная. Она раскрашивает фильм, она привита сюжету так профессионально, что нет ощущения почти векового отрезка времени между ними. И в этом весь Лурман и его неповторимый почерк. Вне контекста книги, вне сравнения с Клейтоном или Наджентом
«Великий Гэтсби» XXI века получился. Он вышел без существенных противоречий с прототипом: таким же невидимым, таинственным, одиноким человеком, которого по сути никогда и не было, который все, что у него было, всего себя и весь свой мир отдал в никуда, растворился в ничем, ради пустой мечты он вспыхнул и исчез, как будто и не было его никогда, как будто всем нам он просто показался… Но зеленый маяк на далеком причале так и продолжает гореть по ночам, так и смотрят на грязную свалку огромные грустные глаза в золотых очках несуществующего лица доктора Эклберга.
Мы смотрим новое кино всегда в комфортных залах киноцентра «Сильвер Синема» (ТРЦ «Рубин»).
Добавить комментарий