Все, кто видел его и слышал хотя бы раз, в один голос говорят: другого такого батюшки не найти. А в чем удивительность его, сразу и не скажешь.
Конечно, биография его незаурядна: крестьянский сын с украинской Волыни, переживший в отрочестве немецкую оккупацию, после семинарии и службы на флоте поступает в Московскую духовную академию, получает степень кандидата богословия и в самые тяжкие годы хрущевских гонений на Церковь бестрепетно служит, духовно окормляя огромную округу, умудряясь сохранять и даже восстанавливать храмы в пору, когда их чаще закрывали и разрушали. Служит так почти тридцать лет, и как только отношение к Церкви стало меняться в лучшую сторону, забыв про свой уже пенсионный к тому времени возраст, неутомимо миссионерствует, создает первую в России кафедру теологии в светском вузе, готовит священников для вновь открываемых храмов…
И все же самое удивительное не в биографии, а в самом облике отца Николая – в его звонком, словно бы радостно поющем голосе, всегда горящих глазах. И даже белая борода его словно бы светилась, как и все лицо его…
Не могу похвастаться какойто особой близостью к отцу Николаю, не уверен даже, что он помнил мое имя, но всякий раз, когда встречал его, чувствовал на себе его ласковый взор, и говорил он всегда с такой интонацией, словно ближе собеседника для него человека не было.
Лет семь назад я напросился на встречу с батюшкой, имея мысль написать о нем очерк. После воскресной службы он пригласил меня в трапезную, где за столом собралось еще человек шесть, что меня, конечно, огорчило: ято рассчитывал на беседу тетатет. Но с отцом Николаем такой вариант оказался «непроходным». Да и от мысли об очерке пришлось отказаться: никакой «пиар» батюшке был не нужен, а писать без его благословения я, конечно же, не решился. Но блокнот свой я за эту и за несколько последующих бесед исписал весь, хотя порой он говорил так захватывающе, что я забывал записывать, буквально любуясь им. На диктофон батюшка покосился так, что я сразу убрал его. Но, перечитывая свои не совсем мне самому теперь понятные записи, я и без диктофона словно бы слышу голос отца Николая, с его непередаваемыми модуляциями, тихими смешками и всегда радостной интонацией.
«Люди помогают, нелюди мешают, но добро всегда побеждает» – этой фразой батюшка и объяснил свою всегдашнюю радость. Непобедимость Божьей правды была ясна ему с детства, потому и не было греха, более далекого от отца Николая, чем уныние.
При всем том батюшка оставался вполне земным, реальным человеком. О себе он не раз говорил: «Я священник советской системы». Когда его спрашивали, что это значит, он отвечал: «А мне все посоветски удавалось». И действительно: суть советской системы (как, впрочем, и нынешней) состояла в том, что все зависело от личных взаимоотношений. Законы были суровы, но не ко всем и не всегда. Когда молодому священнику сказали, что за пределы пяти деревень, ближайших к Завидовской церкви, он выходить не имеет права, иначе у него отберут регистрацию, батюшка весело, пофлотски, отрапортовал: «Служу СС!» Его тут же пригрозили арестовать, но он пояснил: «Это же аббревиатура. СС – Советский Союз». Посмеялись. После чего отец Николай ездил всюду, где его ждали.
Когда стали открывать церкви и обнаружилась катастрофическая недостача священников, отец Николай, не задумываясь, стал готовить их в своем храме. Едва ли не каждого верующего мужчину или юношу звал помогать в алтаре, присматривался и, если обнаруживал желание и способности, готовил и рекомендовал к рукоположению. За десять лет из Казанской церкви вышло двадцать священников. Им, конечно, приходилось потом доучиваться в семинариях, но храмы пустыми не стояли: число верующих росло, духовное возрождение в Тверской епархии набирало силу.
Образованность самого отца Николая могла поразить кого угодно. Тонкое понимание богословских проблем сочеталось у него с великолепным знанием светской истории и литературы. Не чужд он был и естественнонаучных знаний. При этом о самых сложных вопросах он умел говорить просто, афористично, так что мысль его запоминалась и усваивалась сразу. Великолепен он был и в дискуссиях с сомневающимися или вовсе не верующими. Так, одного предпринимателя восточных кровей, имевшего высшее биологическое образование, он убедил креститься со всем семейством тем, что в качестве доказательства божественного происхождения мира и человека привел пример с молекулами РНК и ДНК, совместимость которых логически необъяснима.
Этим сочетанием глубоких знаний о мире и буквально детской по чистоте и ясности веры отец Николай склонил к Церкви многих. Понимал он и то, что современного, выросшего в атеистической среде человека в храм чаще всего приводит беда: болезнь, несчастье близких, проблемы с детьми. С такими людьми умел он быть особенно ласковым и убедительным. Помог он очень многим. А главное – умел убедить человека, что искреннее молитвенное обращение к Богу помогает всем, даже сильно грешным и не знавшим прежде дорогу в храм людям.
Таким светлым человеком был отец Николай, что и от воспоминаний о нем на душе светлеет. В томто и сила таких людей, что и умирая, не уходят они из мира сего, продолжая светить и греть озябшие души. Вечная ему память!
Сергей ГЛУШКОВ
Добавить комментарий