Один недолгий взгляд

В июльском 28-­м номере нашей газеты была напечатана статья известного тверского писателя Михаила Петрова о замечательном русском поэте Владимире Пальчикове. Увы, повод для публикации выдался печальный: 3 июля поэта не стало. Нынешняя подборка – еще одна дань памяти Владимиру Пальчикову, беззаветному певцу России и Тверского края.

Владимир Пальчиков

СТАРИК И КНИГА

Он снимает её с полки,

поглаживает,

раскрывает (лёгкое потрескивание).

Беззвучно шевеля губами,

прочитывает две­три строчки.

И ставит на место.

Углубляться в неё

ему незачем:

он читал всё.

Даже то, чего не читал.

Даже то, что ещё не написано.

Даже то,

что не будет написано

никогда.

 

ЖУК

Наташе Алексеевой

 

Жена кричит:

– Жук, всё шуршишь в прихожей?

Гулять, гулять! С балкона погляжу.

Старик, и впрямь с жуком­копушей схожий,

ворчливо отзывается:

– Жу­жу.

 

Таща больные ноги неуклюже,

стучит клюкой по осени сырой.

Последний жук. Ввиду грозящей

стужи,

все прочие – под камнем, под корой.

 

Тихонечко уходит от пригляда,

к соседскому прошлёндал гаражу.

А там – пустырь, безлюдье.

То, что надо.

– Жук, застегнись! – несётся вслед.

– Жу­жу.

 

Снял плащ и шарф, что комом

на затылке,

да и умчался, выпростав подкрылки,

куда, от прозы жизни далеки,

летают только лучшие жуки.

 

 

* * *

Не вышло докричаться –

попробуй домолчаться.

Не вышло домолчаться –

знать, так тому и быть…

А что, если не нужно

всё то, чего ты ждёшь,

и жажда воздаянья

есть суетность и ложь.

Мол, следует награда

за всё – а потому

не криком, так молчаньем,

но я своё возьму.

А может быть, когда-то ,

не знаем мы, когда –

в окошко Гость заглянет,

высокий, как звезда.

Высокий Собеседник

оценит тайный клад,

а вся Его беседа –

один недолгий взгляд.

 

 

Веселый Пегас

ЛиПа

(литературные пародии)

 

Вячеслав Воробьёв

В борозде кричат грачи,

Словно турки под Азовом.

Александр Балин

 

Вечерняя прогулка с историческим пейзажем

Бросив свой великий стол,

От врагов замкнув квартиру,

На прогулку я пошёл,

Как Олег на Византию.

 

Как татарами Торжок,

Ручеёк морозом скован.

Мёрзнет в чистом поле стог,

Точно рыцарь­пёс под Псковом.

 

Сосны, строги и черны,

Стынут раннею зимою.

Заблудился ветер в них,

Будто лях под Костромою.

 

Мрачно вороны парят

Над пожухлою отавой.

За рекой огни горят,

Словно шведы под Полтавой.

 

Как старинные рубли,

Светят лужи тусклым блеском.

Коченеют воробьи,

Как французы под Смоленском.

 

Не стряхнёт с себя оков

Вечер, сумрачный и синий.

В небе столько облаков,

Что японцев под Цусимой.

 

И бегу я, сам не рад,

По едва заметным тропам

Ближе к дому, наугад,

Словно Врангель с Перекопа.

* * *

Века живёт Милосская Венера.

И будет жить.

Но только, чур, без рук!

Сергей Галкин

 

Попрошу без рук!

Века прошли… И не предъявишь иска

Тем негодяям, что на горе нам

Сломали шею Н. Самофракийской

И В. Милосской дали по рукам.

 

Как хорошо, что сохранилось тело,

Не тронуто античною шпаной!

Я ем глазами то, что уцелело,

И нервно руки прячу за спиной.