Соленые от пота рубли

Зима позади. А у меня все те же сны. Восьмой десяток разменял. Натруженные руки­ноги ломит, сводит по ночам.

На повале леса я работал. Под открытым небом ежедневно. Советского стажа у меня 39 лет. Снимаешь робу грязную, от пота соленую, и как панцирь, рано поутру вновь наденешь – и на свою работу идешь. И в 30–35­градусный мороз зимой, и в зной летний, в тридцатиградусную жару, и в дождь проливной со своей неразлучной подругой – пилой.

Сколько раз медкомиссия браковала! В политшколе учиться по состоянию здоровья не позволяли. Даже на шофера учиться по состоянию здоровья не разрешали. А лес заготавливать не запрещали.

С язвой желудка аль с нервной системой в больницу попадешь, а к тебе уже бежит начальство. Продуктов принесут и скажут: не залеживайся долго. Первое место по работе потеряешь, производственный план по лесхозу не выполнишь. Недели три полежишь в больнице, здоровье подлечишь, каплю счастья получишь – и опять.

Но руки от пилы уставали. Однажды пила на спину залезла на всех оборотах своих. Рукой ее схватил, но за это пальцем руки заплатил. Врач палец к руке пришил, и я вновь пилу в руки. И этими руками не только около тысячи кубометров бригадой в пять человек заготовляли, но этими же руками и отгружали. Ежемесячно, каждый год. Да в лесосеке чистоту от порубочных остатков навести надо. Сегодня видишь сны, как от пилы твоей деревья падали и ложились, как по команде, веером. Проснешься – пот утрешь, думаешь: сколько же моих пенсий нужно – ремонт жилья, дров закупить, расколоть, распилить, сложить. Печки отремонтировать, кирпича закупить. Печника нанять. И в вой­ну пострадал, и шесть похорон справил, и сам инвалидом стал. И даже капли счастья мне уже не увидеть до кончины дней моих. Обидно за соленые от пота рубли…

А.Е. ПУГАЧЁВ

Калининский район