Животина ты священная…

В связи с развернувшейся недавно дискуссией и общественным голосованием по выбору растения – символа Тверской области – нам захотелось предварить неизбежную, стоящую на очереди, аналогичную дискуссию по выбору нашего «главного» животного.

Если подходить к делу с позиций строгой науки этнографии, то символом Тверского региона станут как раз не козел, который вспоминается в первую голову, а куда более традиционный у нас медведь, и не слишком эстетичная, зато очень распространенная… змея.

Осторожнее! В траве могут быть «девочки»

В некоторых районах, например в Пеновском, Андреапольском, Западнодвинском, Жарковском, змея остается до сих пор значимым, можно сказать, тотемным животным.

Сергей Моряков, этнограф, в гостях у которого в деревне под Ржевом мы с известной тверской фольклористкой Людмилой Концедайло беседовали на тему тверских тотемов, рассказал такой случай, бывший всего лет тридцать назад:

– На станции Земцы, в ожидании «окурка» (короткого поезда) в Жарковский, мы однажды столкнулись с такой сценой. Стоит состав, вагонов шестьдесят. Цыганки, чтобы сократить путь, лезут под составом; наши бабки на них ругаются. Одна говорит: «У­у­у, змея, куды ты полезла!». Другая ей говорит: «Ты чё ругаисся­то, матюгаисся­то? Тут дети сидят, студенты!». Я спросил ее, почему она так сказала? «Ну как же, «змея» – это же самый страшный мат! Разве можно змею называть!» – «А как же змею называть?» – «Ну, как хочешь, так и называй: гад, треполёсая, поганка».

Вставлю и свои наблюдения. Много лет бывая в деревне в Пеновском районе, я не раз слышал в лесу от жителей, сначала не понимая смысла, фразу: «Осторожнее ходи, в траве могут быть  «девочки».

«Генерал Топтыгин»

Если называть главного зверя, без которого Тверская область останется как без своего бога­покровителя, то это, конечно, «генерал Топтыгин».

– В Спировском районе нам удалось записать на русском и карельском языках очень интересный заговор от коровьего мастита, – рассказывает Людмила Концедайло.

– Знахарка брала медвежью лапу и проводила по вымени, говоря, что это не она касается сейчас коровы, а хозяин ее касается. И коровы действительно вылечивались. Поскольку лапа была не всегда, в некоторых деревнях пользовались мохнатой варежкой, но заговор был тот же.

Медвежий культ – вещь невероятно древняя. В Подмосковье и Верхнем Поволжье (в том числе и Тверском) медвежья лапа, носившая название «скотьего бога», вывешивалась еще в начале XX века для охраны скота. «Скотьим богом», как известно, в летописях называли бога Велеса, прародителя и покровителя славян.

Людмила Концедайло продолжает:

– В 1994 году во время экспедиции в Максатихинский район мы столкнулись с таким сохранившимся обычаем: во время крестного хода в Николо­Теребенском монастыре вместе с хоругвями и иконами бабушки несли на подушке… засохшую медвежью лапу.

– И как относился к этому священник?

– Кто­-то ему сказал: «Отец Геннадий, это же суеверие!». А он ответил: «Нет, матушка, это поэзия!»

Запрет на произнесение тотемного имени медведя оказался настолько силен, что мы и сейчас не называем его настоящим именем, хорошо известным всем европейским языкам; вы его слышите в словах: «берлога», «Берлин», «Берн». Общий корень и есть настоящее имя хозяина.

У Сергея Морякова опять нашлось что вспомнить на этот счет:

– Мы как-­то записывали фольклор в Жарковском районе. Бабка в деревне Полоски нам и говорит: «Вчера Манька ходила в Евсеевку и встрела этого… муравейника». Я говорю: «Какого муравейника?!» – «Ну, такого, небольшенька, глазки как пуговицы. И мамка ево рядом. Маньке бы, дуре, стоять, покойника вспоминать, молитву еще надо про себя. А она стоит как столб. Ну, малой к ней, метр­полтора остался, мамка к нему как прыгнет, лапой его ударила, он заревел и с дороги покатилси». – «А бабка?» – «А бабка дальше за хлебом пошла». – «Что ж вы, медведя не боитесь?» – «Медведя не надо бояться, дурного человека надо бояться…».

«Иконография» наличников

Для современного горожанина в городе или в деревне чаще всего остается только один наглядный пример изображения священного животного­предка в обыденной жизни, а не в музее. Это резные наличники. На них вы не встретите медведя. И это неудивительно: медведь – хозяин леса, чужой для человека территории. А вот змею – да, очень часто. Но не зловредную гадюку, а мирного ужа, почитаемого у многих народов  как покровитель дома.

Змеи на тверских наличниках чрезвычайно распространены. Обычно на окне они изображены в паре. И эта пара – символ хозяина и хозяйки. Самым распространенным было изображение двух змей, соприкасающихся головами.

Иногда встречается на наличнике (только в Твери и ее окрестностях) еще одно удивительное создание – что­то вроде ящерицы, с длинным хвостом и длинной шеей. У кривичей такое животное именовалось «коркодил», иногда его смешивали со змеей, иногда и называли «змея». Но это явно не змея.

В Новгородской земле (а половина Тверской области в средние века – земли Великого Новгорода) австрийский посол Сигизмунд Герберштейн в начале XVI века видел «…много идолопоклонников, которые кормят у себя дома каких­то ящериц с четырьмя короткими лапами, с черным жирным телом, имеющим не более трех пядей (60–70 см) в длину, называемых гивоитами. В положенные дни люди очищают свой дом и с каким­то страхом всем семейством поклоняются им, выползающим к поставленной пище». Что это за животное и куда делось ныне – ученые спорят.

То, что гивоит и уж были животными­символами одного бога, говорит и этнографический материал. Ужи и гивоиты в одинаковой «иконографии» сподобились изображений на наличниках.

Кроме них, еще только одно животное можно встретить на наличнике (а также на прялке, полотенце и т. д.) – коня.

– Но не называйте его ни в коем случае «лошадью», – напутствует Моряков. – Только «конь» или «коник». Конь – это солнце, высшее божество славян, но он – не тотемное животное.

«Дом медведя» и «Музей гадов»

Раз у нас главные звери медведь и змея, то главными туристическими местами в области должны стать «Дом медведя» в Торопецком районе на биостанции «Чистый лес» и «Музей гадов» в Кимрском районе (поселок Приволжский).

Идейный вдохновитель «медвежьего дома»  биолог Валентин Пажетнов оценивает туристическую известность биостанции в целом положительно. Жаль, конечно, что на биостанции у гостей почти нет шансов увидеть настоящих медведей. Но вам обязательно покажут фильм о них, обычно с комментарием кого­то из специалистов или самого Валентина Сергеевича. Огромная коллекция плюшевых, глиняных и всяких других медведей встретит вас в его доме.

А что Гадово?

–  У нас есть легенда, – говорит создательница музея в Приволжском (бывшем Гадове) Тамара Горцева, – что как раз в наших краях находилось «море змиево», в котором «родился» легендарный Змей Горыныч. Змей у нас много в округе, но нас они не кусают, потому что мы хорошо знаем, как с ними обращаться, как правильно одеваться, когда идешь в лес.

От туристов теперь нет отбоя – и от местных, и от приезжих.

– Да нет у нас никаких особых правил и обрядов для почитания змей,  – смеется Тамара Ивановна. – У нас можно и с Горынычем, и с Гадюкой Васильевной сфотографироваться, мы с радостью проводим театрализованные программы.

А как же козлы?..

Но откуда же пошли «тверские козлы»? Тверь, Кимры, Осташков, говорит Сергей Моряков, были городами с развитым кожевенным производством. Одной из разновидностей кож является «козловая» кожа. Это даже не кожа из козлятины – это просто низкий сорт юфти, шедший на сапоги самого простого покроя, для обычных людей. Такие сапоги и назывались «козлы», а по ним – их владельцы. Никаких вредных мужиков­«козлов», никаких «козлов» на тверских деньгах нет и не было.

Вот как бывает!

Павел ИВАНОВ

Фото Юрия Сурина