Жизнь на Красной Горе

В 92 года живут на воспоминаниях и лекарствах. В доме Виктора Петровича Зверкова таблеток не наблюдается. Лекарство для ветерана – большой сад, где он полновластный хозяин и защитник растений от всякой напасти. По саду, посаженному и взлелеянному самолично, ученый­агроном может водить экскурсии на плодово­ягодную тему. Таких спецов по всей России по пальцам пересчитать. Не зря называет себя в шутку достойным наследником великого Мичурина.

Дома его старость не застанет. Да и вообще старость – понятие относительное. Сторонние люди за глаза называют Зверкова «живчиком» – очень точное определение. Живость ума, характера, дела и поступки – все в фронтовике гармонично, как в природе.

Закалку в жизни обретал целеустремленно и целенаправленно. До 70 лет ежедневно совершал пятикилометровую пробежку и обливался ледяной водой из собственного колодца. Последние 22 года только обливается. Зимой в ванне, зато водичка – с кусочками льдинок. Пробирает до воспоминаний о молодости и мобилизует нестареющую память.

Память у фронтовика дай Бог каждому. В подробностях часа два рассказывал, как из деревни под Ржевом шел в город записываться добровольцем; как его, изморенного 25­километровой ходьбой и заснувшего во ржи, красноармейцы приняли за лазутчика; как командиры возвращали до дому ввиду младости лет. Был июль 1941­го, и казалось, что с немцами разберутся кадровым составом. Прибился девятиклассник Зверков к курсантам Ржевского аэроклуба, тех пешим строем двинули на Калинин. Перед маршем вдруг увидел мать. Сердце ей подсказало, где перед долгой разлукой в последний раз увидеться с сыном. Принесла гостинец – французскую булочку. Вкус материнского угощения Виктор Петрович помнит до сих пор.

До Калинина шли полтора дня. На очередной привал остановились в селе Красная Гора. Думал ли доброволец Зверков, что именно в этом селе осядет после войны на всю жизнь и станет здесь большим человеком?!

Дальше двигались вовсе непонятным путем. В Калинине два дня ржевские ребята ночевали прямо в городском саду. Потом на баржу – и в Кимры. Из Савёлова эшелоном до Москвы. В столице парень впервые увидел ужасы войны: расстрелянный эшелон с трупами беженцев. Дальше – Сызрань. Комиссия: на годность к летной работе. Земляка из Селижарова Виктора Терещатова забраковали. В годы войны он бил фашистов в партизанском отряде и стал легендарным командиром, написавшим книгу «900 дней в тылу врага». 

Во время учебы в авиационном училище были условия, приближенные к фронтовым. Сначала жили в палатках, потом в казармах, где зимой зуб на зуб не попадал. Да и с питанием, мягко говоря, было плоховато. Солили чай, чтобы унять голод.

Новый 1942­й Зверков встретил в санчасти. Заместитель командира училища подполковник Романов (вот память у ветерана!) принес болезному стакан варенья. Это было счастьем!

Летом 1942­го Виктор – под Новосибирском, где будущему радисту приказали окучивать картошку. Дневная норма – десять соток. Заартачился. Начальник напомнил: «Приказы не обсуждаются», – и пригрозил суровыми карами.

Наконец отправили в западном направлении – в Москву. Назначили начальником фронтовой радиостанции. Потом поднялся в небо. Служил в авиационном полку дальнего действия, стрелком­радистом. Базировались сначала на аэродроме в Астафьеве (сейчас Быково) под столицей, потом под Ржевом, Смоленском, Винницей, затем в Румынии. Бомбили немецкие войска в Барановичах, в Бресте. Большинство вылетов – грузовые. Переправляли оружие, боеприпасы партизанам Белоруссии, Чехословакии, Югославии. В их полку служил даже народный герой Югославии.

По документам у Зверкова 23 вылета, но то по документам, а фактически – кто считал?! На войне счет не принят, принято побеждать, а как и каким количеством – поминать надобности не было.

Однажды старшину Зверкова смерть только чудом обошла. Летали экипажи на американском бомбардировщике  Б­25. Одному «американцу» поменяли двигатели. Пробовать машину на лету должен был чужой экипаж, у которого запропастился стрелок­радист. Взяли на замену Зверкова. А тут появился взмыленный основной член экипажа – друг Виктора. Затеялась короткая перепалка, кому лететь. Зверкова высадили под коллективным давлением, взяли своего.

Самолет рухнул в пятистах метрах от аэродрома. Сгорел весь экипаж. От друга остался лишь кусок гимнастерки с карманом, где хранилось письмо от отца с известием о пропаже на войне старшего сына. Это прожженное письмо в память о друге Виктор Петрович хранит у себя как драгоценную реликвию.

Ушел он на войну 17 июля 1941 года, демобилизовался в 1947­м, а 17 июля 1953­го вступил в должность агронома совхоза «Крестьянин» Калининского района Калининской области. Потом стал главным. И с 1960 года еще 26 лет был директором крупнейшего и уважаемого хозяйства области, славившегося выращиванием саженцев и урожаями плодовых и ягодных культур.

За войну Виктор Зверков получил орден Красной Звезды, а за выдающееся хозяйствование – ордена Трудового Красного Знамени и «Знак Почета».

В совхозе работали полтысячи и более человек, а хозяйственные площади –  225 гектаров. Где сейчас такие сады и ягодники увидите?

Зверков в своей Красной Горе пережил несколько памятных дат. Исполнилось более полусотни лет, как он въехал в двухквартирный бревенчатый дом, где в одной половине с супругой Марией Сергеевной проживает в свое удовольствие. Аскетизм жилища знаменитого человека при размахе коттеджного строительства вызывает естественный вопрос.

– Зато никто никогда не упрекал, что директор отстроил себе хоромы, – смеется Зверков.

До единственной в своей жизни квартиры семья из четырех человек ютилась на 20 квадратных метрах. И кто­то еще говорит, что у нас страна без героев!

Днями интересовался, как провел ветеран последний предмайский день.

– Посадил десять саженцев яблони, груши, сливы.

Человек может не дождаться плодоношения, но, как раньше говорили, «умирать собрался, а рожь сей». Все останется людям. У Виктора Петровича большая семья: две дочери, три внука и правнук­второклассник. С таким богатством в душе у ветерана – как в цветущем саду. В саду я и попросил ветерана сфотографироваться. По парадному случаю он надел пиджак с наградными колодками. Жизнь недаром вознесла его на красную гору, где до небес можно дотронуться, и земля – до горизонта.

Три вопроса Виктору Зверкову

– Что было для вас самым страшным на войне?

– Смерть товарищей.

– Какая мечта вашей жизни осуществилась?

– Стал ученым-агрономом.

– Ваше главное приобретение в жизни?

– Жена, дети, внуки и правнук. С супругой прожил 62 года. Я – садовод, она – овощевод. Мирно уживаемся на пятнадцати сотках.

Валерий БУРИЛОВ

Фото автора