Олимпийское спецзадание

Сочинские зимние Олимпийские игры – вторые в нашем Отечестве. Первыми были летние Московские. Они прошли в 1980 году. Нынешнему поколению, живущему уже не в Советском Союзе, об Играх напоминает «ласковый Миша», на шарах взлетающий под небеса во время закрытия Олимпиады.

На тех Олимпийских играх, триумфально организованных, проведенных и выигранных, наша страна нажила крупный политический капитал, несмотря на то, что Игры в СССР бойкотировали 60 стран мира. Во главе с США, естественно. Поводом для демарша стал ввод «ограниченного контингента» советских войск в Афганистан.

К Олимпиаде Москва буквально расцвела. Ее чистоте и красоте дивились виртуально (по телевизору) и визуально. Специально приезжали в Москву, чтобы испытать гордость за страну, столицу и за самих себя.

Всем уровням власти была поставлена задача всемерной поддержки Олимпийских игр. Ведущая роль в этом идеологическом процессе была отведена средствам массовой информации. Приветствовались благожелательные заявления, отзывы, интервью спортсменов из стран, объявивших нам бойкот. Несмотря на демарш, сотни атлетов поехали в Москву, поскольку не смешивали политику со спортом. Американцев среди доброхотов не было, зато были, например, англичане, которые шли на параде открытия Игр не под национальным, а под олимпийским флагом.

Автор этого опуса получил специальное и ответственное задание. Оно заключалось в личном опросе спортсменов, которые едут на Олимпиаду самоходом.

Задание поступило от руководства газеты, которое, в свою очередь, было озадачено управлением комитета государственной безопасности по Калининской области.

Сотни атлетов проделывали до столицы неблизкий путь. Их самолеты прилетали в Ленинград, а оттуда автобусами через Калинин их доставляли в Москву. С ночевкой в мотеле «Тверь». То ли это была спецоперация, то ли все это происходило из­за загруженности московских аэропортов, не суть важно. Важно, что местный журналист за пару­тройку дней пообщался с такими великими спортсменами, что впечатлений хватило на всю жизнь.

Действие происходило так. В одном из залов мотеля расположились три человека. Один из них был офицером КГБ, но его представляли переводчиком. Другой был тоже из бойцов незримого фронта, он приводил одиночек или целые делегации на интервью и скромно наблюдал от двери. Установка была предельно ясна. Вопросы предельно простые. Почему вы лично не бойкотируете Олимпиаду? Как вы относитесь к политике тех государств, кто игнорирует олимпийское движение? Каковы ваши личные достижения в спорте? Ваше отношение к Советскому Союзу? Ваши впечатления от пребывания в нашей стране? И так далее.

Простота вопросов не исключала сложности технического процесса. Диктофонов тогда мы и по телевизору не видели. Появляться с катушечным магнитофоном размером с небольшой чемодан – иностранцы засмеют. Все ответы приходилось записывать в блокнот. Кроме того, журналист понятия не имел, с кем из атлетов имеет дело.

Выходило так: как зовут, из какой страны, чем знамениты и на что рассчитываете на Олимпийских играх?.. Потом про бойкот и т.д.

С утра первого дня общения дело шло как по маслу. Приводили какого­то атлета (пару, тройку), и они наперебой или по очереди отвечали, как было нужно. Бойкот – это безобразие. Спорт и политика – вещи несовместимые. СССР – страна удивительных людей. И все люди – братья.

К полудню, когда однообразие вопросов интервьюеру набило оскомину, а рука слегка одеревенела из­за многочасовой писанины, хотелось сделать перерыв, но не тут­то было. Атлетов для показа журналисту зазывали непрерывным потоком. Устал и переводчик, но ему приходилось трудиться в еще более тяжких условиях. И он мужественно переводил речи жизнерадостных иностранцев, хотя значительно короче, чем они говорили.

Где­то ближе к вечеру собеседники даже с разным цветом кожи стали казаться на одно лицо. И тут появилась делегация аж из Новой Зеландии. Их было целых 12 человек! И всем хотелось выговориться. Тот сеанс общения снился мне еще долго после окончания Олимпиады.

Однако надо было спешить в редакцию, чтобы сделать интервью в номер. Выяснилось, что отвечали все атлеты примерно одинаково, но в газете надо хотя бы легкое разнообразие. Пришлось слегка разнообразить, добавив от себя.

На другой день – тот же конвейер. Поразился, как много выдающихся спорт­сменов игнорируют бойкот Олимпиады и относятся к нам с непоказным интересом. Было несколько приезжих, ответы которых не укладывались в рамки задания, но на всяк роток не накинешь платок, насильно мил не будешь.

Второй день спецзадания прошел как в тумане. Для экономии сил записывал лишь имена спортсменов. Остальное было делом техники.

Помнится, кто­то оставлял визитки и даже приглашал в гости, правда, не уточняя, зачем и за чей счет. Но все равно было приятно.

Трудно констатировать их искренность. Наверное, многих из них по дремучей привычке информировали о вездесущем оке КГБ. На моего переводчика посматривали с любопытством.

Имена некоторых моих собеседников стояли в списке победителей и призеров Олимпиады­80. Было приятно, что пообщался с великими, а их имена сохранились на страницах областной газеты.

За работу меня поблагодарили, но не премировали. Зато, когда приезжали какие­нибудь туристы из капстран, просили с ними пообщаться по душам, предварительно показав копии их паспортов. Куда денешься, если обязывает вертикаль власти!

Кстати, во власть поднялся и мой переводчик. Он дослужился до генерала и был начальником управления госбезопасности по Калининской области. Очень уважаемый человек.

После Московской Олимпиады следующая была в Америке. СССР бойкотировал ее, никого из наших спортсменов туда не пустили. Политическое решение.

Валерий БУРИЛОВ