Как аукнется…

Казалось бы, они не только не имеют ничего общего, но и фатально противоречат друг другу. И все же их объединяет огонь, а он, как известно, бывает разный. Огонь мира и дружбы – олимпийский, который недавно озарил добрым светом Тверь, и огонь вражды и ненависти, что вспыхнул на сей раз в столичном районе Бирюлево Западное. Не стану погружаться в бездонную тему межнациональных отношений (это дело политиков и специалистов), а поделюсь некоторыми наблюдениями простого обывателя, к коим себя без каких­либо комплексов причисляю.

Еще в студенчестве я впервые столкнулся с проявлением национальной неприязни, правда, в несколько анекдотично­абсурдной форме. Мой сокурсник, ставший впоследствии достаточно известным поэтом, как говорится, «на голубом глазу» уверял меня, что шестиконечные звездочки между стихотворениями в одном популярном журнале не что иное, как… происки сионистов. Но с таким же успехом можно узреть в запятой мусульманский полумесяц или в математическом знаке сложения – символ христианской веры. Позже выяснилось, что обозлился доморощенный «антисемит» на журнал, потому что его там не захотели печатать. На мой непросвещенный взгляд, именно здесь кроются корни национализма – искать виновника собственных проблем и житейских неурядиц не в себе, а в ком­нибудь другом. Найти «козла отпущения», громоотвод, который бы принял на себя все твои громы и молнии. И желательно, чтобы этот кто­то был не твоего рода­племени, отличался по каким­либо признакам, лучше национальным. Тогда останется лишь крикнуть: «Это он  – они во всем виноваты!» – и тут же обретешь сторонников, таких же, как сам, безликих, поскольку у толпы нет лица.

А теперь из недавнего. Двое нерусских юношей, моих соседей по дому, сидели на лавочке у подъезда и предавались старинной русской забаве: грызли семечки. Судя по обилию шелухи на асфальте, грызли давно. Я сделал им замечание, однако ребятки опустили головы и молча продолжали свое непотребное занятие. И вдруг один из них вспыхнул, как бракованная спичка с гипертрофированной серной головкой: «Ах, если бы это были русские, вы бы, конечно, прошли мимо!». Я попытался ему объяснить, что элементарное свинство не прикроешь никакой национальностью. Да и вообще, все негативные проявления человеческих качеств над­, вернее, под­ национальны. Не знаю, понял ли что­то пылкий юноша, но с тех пор почтительно здоровается при встрече.

Вообще же, не только пороки, но и добродетели человеческие не имеют национальности. В самом деле, нелепо звучат, допустим, такие понятия, как честь или достоинство, в сочетании с какой­либо национальностью. И в этом смысле все мы похожи. «Бог создал нас равными», – заявил в газете The New York Times Владимир Путин, обращаясь к своему коллеге и заочному оппоненту Бараку Обаме, который предпринял в своей речи попытку обосновать исключительность американской нации (к слову, сплошь состоящей из «понаехавших»). И добавил, что «очень опасно закладывать в головы людей идею об их исключительности, чем бы это ни мотивировалось». Думаю, что слова нашего Президента актуальны и для многонационального российского общества.  

P.S. После развала Советского Союза я еще какое­то время жил на осколке империи, где очень скоро превратился из «старшего брата» в «оккупанта» и злейшего врага. Тогда же написал стихотворение «Клич».

Клич, по­своему, красивый –

Аж мурашки по спине:

«Бей жидов,

спасай Россию!» –

Прокатился по стране.

И бежит мой предок дальний

С подвернувшимся колом –

Как бы исподволь, случайно,

«Бей!» аукнулось и в нем.

Чтоб сегодня в самостийной

Суверенной стороне:

«Чемодан – вокзал – Россия!»

Вдруг откликнулось во мне.

Вывод один: жить и поступать так, чтобы наши дети и внуки не расплачивались за бездумное «ауканье» своих предков. 

Виктор ЧУДИН, «Тверские ведомости»