Сохранилась опись недвижимого имущества Тверского Христорождественского женского монастыря, проведенная в начале 1918 года перед его национализацией. Уже из этого перечня можно увидеть полную трудов жизнь, которую насельницы вели не только для собственного пропитания, но и ради тех, кто в силу своего возраста или немощи не мог самостоятельно позаботиться о себе. Трудами монахинь содержалась богодельня, больница, дом для сирот, где содержались и обучались единовременно до ста девочек. Одной из них была Екатерина Кузнецова.
Мать ее, сама из тверских крестьян, привезла сюда девочку в трехлетнем возрасте из Петербурга и оставила в монастыре. Ее взяла в свою келию и воспитывала игуменья Мария (Игнатьева). Сама она происходила из знаменитого в то время рода дворян Игнатьевых, принадлежащих к Тверской Губернии. Родилась она в 1797 году и в миру звалась Ольгою Николаевной, обучалась в Московском Екатерининском институте. В молодости была характера веселого и любила светские удовольствия, никак не помышляла о монашестве. Но однажды они с матерью приехали в Христорождественский монастырь во время службы. Служба проходила в церкви Спаса Нерукотворного, где тогда помещалалась Новоникитская икона Божией Матери. Мать Ольги пошла поздороваться с игуменьей, а девушка осталась помолиться перед иконой Божией Матери. «Что я чувствовала и видела от этой святой иконы – это моя тайна», — говорила потом Ольга своим близким. Только с тех пор она совершенно изменила свою жизнь.
В Христорождественский монастырь Ольга Игнатьева поступила в1830 году, вопреки воле родителей. Постриг приняла в 1835 году, а через два года была возведена в сан игуменьи и назначена настоятельницей Знаменского женского монастыря в г. Осташкове. В 1849 году была перемещена в Тверской Христорождественский монастырь, которым и управляла до последнего своего дня.
С радостью приняла она предложение епархиального начальства о заведении при монастырях приютов для девиц-сирот духовного звания. А так как вначале ни от епархиального управления, ни от Знаменского монастыря, где она была тогда настоятельницею, не поступала средств на содержание приюта, то употребляла на это свои собственные средства. До тех пор, пока епархиальное Попечительство не стало выделять на это средства.
В течение 37 лет она последовательно управляла монастырями – Знаменским и Христорождественским, и за эти годы ее настоятельства оба монастыря значительно расширились, отстроились, украсились. И сама она, казалась, не искала настойчиво источников финансирования, но они тем не менее постоянно находились. Когда в первые годы по перемещению в Христорождественский монастырь ею было задумано возобновить соборный храм в монастыре, явились жертвователи фабриканты московские купцы Каулин и Залогин, которые употребили на отделку и украшение храма более ста тысяч рублей. По воспоминанию одной из ее современниц, «около матушки образовалось в монастыре общество дворянок-аристократок, помогавших монастырю своими вкладами и благотворительностью, и искавших у матушки руководства в истинно христианской жизни».
Исходя из этого мы можем представить, какими были первые сознательные годы, проведенные Екатериной Кузнецовой в монастыре под присмотром матушки Марии.
Потом девица Екатерина обучалась в монастырском приюте, пела на клиросе. В 1902 году, в возрасте сорока одного года, была пострижена в монахини под именем Калерии. Регентствовала, заведовала церковно-приходской школой при монастыре…
Став игуменьей, матушка Калерия, как и ее предшественница, много сил отдавала благоустройству обители. Перед революцией обитель Рождества Христова была весьма благоустроенным монастырем с хорошо налаженным хозяйством.
14 октября 1923 года вышло известное постановление президиума Тверского губисполкома, которое означало фактическое закрытие монастыря.
М. Калерия с тремя монахинями сразу оставили монастырь и сняли квартиру в Татарском переулке. Кормились рукоделием – шили одеяла, недостатка в заказах не было. Их посещали не только жители Твери, но и крестьяне близлежащих деревень, как могли, поддерживали сестер.
Какие душевные муки испытывает человек, изгнанный из родного дома? Таким единственным домом для м. Калерии, был монастырь. Вот запись из ее блокнота, сохранившаяся в материалах следственного дела: « 30 апреля 1930 г. Я собралась с Марией в монастырь. Поехали на новом трамвае… едва доехали. О Боже, монастырь наш – ужас один!.. Сердце не выносит вида…»
28 мая 1931 года сестры были арестованы по доносу и заключены под стражу. Уже 10 июня судебная тройка вынесла приговор, одинаковый для все четырех: « …Заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на 5 лет, с заменой высылкой через ПП ОГПУ в Казахстан на тат же срок, считая с 2.У.1931 г. Направить этапом.»
Дальнейшую судьбы семидесятилетней матушки и близких ей сестер проследить не удалось. Никаких сведений о том, куда они были сосланы и доехали ли до места назначения, не сохранилось. Впоследствии они были реабилитированы.
Долгие десятилетия казалось, что на этом закончилась четырехвековая история Христорождественского монастыря. Но спустя еще сто лет обитель эта, как птица феникс, снова восстает из пепла.
Если проследить изначально историю монастыря, нетрудно заметить, что годы процветания сменялись годами испытаний.
В древнем монастырском синодике упоминаются имена настоятельниц. Нам известны имена тридцати настоятельниц, управляющих монастырем на протяжении четырех веков, снискавших ему известность и процветание. Последней из них была м. Калерия, первой – схимница игуменья Анисия. Была ли она первой настоятельницею, получившей благословение от самого святителя Арсения, или только ее имя первым сохранилось в синодике – неизвестно.
За Анисией следует Александра, на имя которой в 1513 году была дана жалованная грамота от великого князя Василия Иоанновича. Потом были Ираида, Дорофея, Евфимия – при ней в 1555 году монастырю была выдана подтвердительная грамота от царя Ивана Грозного. После нее монастырем поочередно управляли игуменьи Марфа 1-я, Анфиса 1-я и Екатеринаю
Время Литовского разорения пришлось на долю игуменьи Аполинарии. Обитель так сильно пострадала, что могла вовсе исчезнуть с лица земли подобно другим обителям Тверского края. Но уже в 1613 году на святое место вернулась игуменья Аполинария с несколькими уцелевшими от побоища монахинями. Ее деятельность, полная скорбей и нескончаемых трудов, продолжалась до 1622 года и принесла много пользы обители. Ее преемница Анисия вторая продолжила приведение в порядок монастырского хозяйства, разрушенного и уничтоженного во время Литовского нашествия. По сравнению с 1613 годом в монастыре увеличилось число подвижниц: вместо тогдашний шести келий, в 1636 году их было уже десять, кроме кельи для игуменьи. В монастыре служил священник, совершались Литургии, материальное состояние монастыря начало улучшаться, но оставалось все еще весьма трудным. Между тем сам монастырь платил в казну немалый налоги, делая это в готовностью: государству тоже нужны были деньги на восстановление. Однако нередко случалось, что при этом монастырь вынужден был терпеть неприятности от сборщиков податей. В 1650 году игуменья Пелагея даже подавала жалобу царю Алексею Михайловичу на то, что с монастыря вторично требовали подати за Кашинскую вотчину. Царь приказал рассмотреть жалобу. Оказалось, что деньги действительно были внесены. После этого случая царь запретил Тверским воеводам брать подати с монастырских крестьян села Каюрова, жившим в Кашинском уезде, а велел делать это Кашинским воеводам. Интересно, что в царской грамоте, выданной по этому случаю, монастырь именуется как «Рождества Христова и Николы Чудотворца девичь монастырь».
Дело в том, что в 1646 году, по случаю своего восшествия на престол, царь Алексей Михайлович прислал в обитель богатые дары. На царские пожертвования была построена деревянная церковь с двумя престолами — во имя Алексия, человека Божия, и во имя Святителя и Чудотворца Николая. Оловянные сосуды, книги, ризы и вся церковная утварь в эту новую церковь были пожертвованы самим царем.
Царское заступничество потребовалось монастырю и тогда, когда посадские люди стали захватывать пустующие монастырские земли, которые долгое время оставались незастроенными после литовского разорения. Так, некий посадский человек Дружинка Глухарихин, получив от Тверского воеводы Ивана Баклановского позволение владеть пятью черными городскими местами, завладел насильством, самовольством и монастырскими местами. Царь приказал тогдашнему Тверскому воеводе Силе Бахтееву исследовать дело. Земля была возвращена монастырю.
По царскому указу престол во имя Алексия человека Божия был освящен в 1654 году. В тот год в Москве свирепствовала страшная моровая язва. В 1655 году мор посетил и Тверь с его окрестностями. В городе оставалось так мало живых, что их недоставало для погребения умерших. Но и это страшной бедствие не сокрушило Христорождественской обители.
Благоприятной порой возрождения после долгих тяжелых лет для обители стали годы настоятельства игуменьи Агафии (1681-1697). Матушка Агафия была настоящей подвижницей, энергичной и деятельной. Ей удалось вернуть монастырю утраченные земли, расширить хозяйство, сестры наконец перестали голодать. При игумении Агафии в обитель пришла девица из дворян Евдокия Ростопчина ( в иночестве Елена). Именно с ней связано появление в Христорождественском монастыре его величайшей святыни – чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери.
Святая икона прославилась многими чудесными исцелениями, и слух о ней дошел до самых отдаленных мест. Тогдашний архиепископ Тверской и Кашинский Митрофан (Слатвинский) распорядился перенести икону в ризницу тверского кафедрального собора. Икона пробыла в соборе 24 года — с 1739 по 1763 год. Но в мае 1763 года в Твери случился страшный пожар, начавшийся близ собора в архиерейском доме. Сильно пострадал от огня и кафедральный собор, но чудотворная Тихвинская икона осталась невредимый. По просьбе игуменьи Иулиании икона была возвращена в монастырь.
Икона была поставлена в деревянной Христорождественском храме, за правым клиросом в особо устроенной и украшенном киоте.
Возвращение святой иконы в обитель послужило поводом к перестройке прежнего обветшавшего храма постройки 1716 года. Да и к тому же во многих местах стали строиться каменные храмы, более прочные и защищенные от пожаров. Кроме того, с каждым годом в монастырь приходило все больше богомольцев, что увеличивало и материальные средства обители. Так был выстроен трехпрестольный каменныъй храм с приделами во имя Алексия человека Божия и Тихвинской иконы Божией матери. В 1775 году был освещен главный престол.
Начало нового девятнадцатого столетия было для обители благоприятным. Отошла на покой по старости лет прежняя игуменья Магдалина. Ее сменила энергичная и деятельная Назарета (Шванвич). Она была переведена в Христорождественский монастырь из заштатного Ярославской епархии женского монастыря, где была настоятельницей. Вскоре в Петербурге, в Смольном монастыре.она была возведена в сан игуменьи.
Вместе в ней в Тверь переехала и Мария Васильевна Шкурина, бывшая фрейлина Екатерины П. (Впоследствии она была пострижена в монахини с именем Павлы.) Шкурина знала музыку и иностранные языки, во всем помогала матушке.
Новая игуменья вместе с подругою, энергично взялись за благоустройство монастыря. Прежде всего она озаботилась благолепием богослужения. По образцу лучших женских монастырей чтение и пение в храме стало совершаться монахинями и послушницами, что очень привлекало богомольцев.
Занялась игуменья Назарета и монастырскими постройками. Вместе со Шкуриною они склонили графину Чернышеву построить на западной стороне обители святые ворота с надвратной церковью, а также помещения для настоятельцы, ризницы и столовую для сестер.
При постройке нового храма мать игуменья по совету новопостриженной монахини Павля (Шкуриной), которую хорошо знали и любили при дворе, отправила в Петербург для сбора подаяний двух из сестер – монахиню Палладию и послушницу Олимпиаду. Палладия была принята при дворе у вдовствующей императрице Марии Федоровны и других высочайшитх особ женского пола, которые сделали богатые пожертвования.
16 августа 1805 года новый надвратный храм во имя во имя Спаса Нерукотворного Образа был освящен.
В 1807 году игуменью Назарету перевели в Казань. Вместе с нею отправилась и ее верная подруга монахиня Павла (Шкурина) и еще две монахини и три послушницы. Отправляясь в Казань, игуменья Назарета и монахиня Павла отдали в привески к чудотворному образу Тихвинской Божией Матери одна – драгоценные четки и золотой крест, подаренный ей императрицею Мариею Федоровную, другая – свой фрейлинский Екатерининский вензель с бриллиантами.
В Христорождественском монастыре до последних трагических дней хранился портрет игуменьи Назареты. На котором она изображена в монашеском одеянии с каким-то особенным кавалерским знаком на груди. Говорят этот знак пожалован был ей императрицей Марией Федоровной за сохранение воспитанниц Московского сиротского дома в 1812 году, эвакуированных от нашествия французов в Казань.
Преемницей игуменьи Назареты была Палладия, та самая, которая в 1802 году отправлялась за сбором доброхотных подаяний в Петербург.
Число богомольцев, посещающих монастырь, с каждый годом росло, и прежний каменный храм в честь Рождества Христова стал тесен. Появилась необходимость перестроить храм, тем более что нашлись и благотворители, котовые жертвовать на это святое дело. В 1810 году в присутствии императора Александра 1, новых храм был заложен, в 1812 году он был закончен строительством, оставалась внутренняя отделка. Но неожиданно ночью он рухнул. К счастью, никто не пострадал, но матушка Палладия была безутешна и горевала о том, что сама не погибла под развалинами. Чтобы приглушить ее душевную скорбь, тверской владыка Мефодий два года спустя перевел игуменью Палладию В Кашинский Сретенский монастырь. Отправляясь в Кашин, она привесила к чудотворному образу Тихвинской Божией Матери золотой крест с бриллиантами – подарок императрицы Марии Федоровны.
Новую настоятельницу сестры избрали сами. Ею стала монахиня Аполлинария (Лутковская). Она была из дворян, уже немолода, хотя пришла в монастырь в юности, и отличалась необыкновенной кроткостью и смирением.
Возведение нового храма при игуменьи Аполлинарии П продолжалось до 1820 года. В этом же году главный престол во имя Рождества Христова был освящен владыкой Филаретом, тогдашним архиепископом Тверским и Кашинским, впоследствии митрополитом Московским..Одновременно был освящен и придел во имя Тихвинской Божией Матери, а четыре года спустя – придел во имя Алексия человека Божия.
В 1827 году, чувствуя приближение кончины, матушка Аполлинария избрала себе преемницу инокиню Досифею.
Она завещала похоронить себя в западных воротах обители, чтобы все проходящие через них попирали ее могилу ногами. Место это можно видеть и сейчас: оно отмечено надписью на стене и металлической оградкой, на которой всегда, даже в зимнюю стужу, цветы. А величественный собор, возведенный при непосредственном участии этой кроткой женщины, стал достойным украшением древнего града Твери.
Надежда НЕСТЕРОВА
Добавить комментарий