Михаил Евграфович Салтыков был тверским вице-губернатором около двух лет. Приехал он из Рязани, где занимал тот же пост. Квартиру из девяти комнат, весь верхний этаж, семья Салтыковых снимала в Твери у местного дворянина Николая Александровича Бернова, который владел имениями в Старицком, Новоторжском и Ржевском уездах. В этом доме на улице Рыбацкой – музей писателя, открытый в 1976 году.
Квартиросъемщику жилье казалось тесноватым. В Рязани в его распоряжении был весь дом, а в Твери только этаж. За питание и проживание вице-губернатора платила госказна. Жалованье он получал весьма солидное, около 3 тысяч рублей в год. Для сравнения: рядовые чиновники получали годовое жалованье всего 150–300 рублей.
Служба была единственным источником дохода Михаила Евграфовича Салтыкова. Но источник был настолько впечатляющим, что недоброжелатели полоскали языки: живет на широкую ногу, а ратует за социальную справедливость. На самом деле второе лицо губернии мало обращало внимания на быт: Салтыков-Щедрин был человеком невзыскательным. В отличие от супруги Елизаветы Аполлоновны, которая любила щегольнуть званием жены очень важной персоны. Бытом, обстановкой в квартире занималась она. Комнаты семья снимала меблированные. Жили на всем готовом. Из обстановки того времени ценнейший экспонат – письменный стол, за которым в Твери работал писатель. Стол был перевезен из Москвы, а туда попал из подмосковного имения Витинево, дачи Салтыкова. Он приобрел ее в 1862 году, а продал в 1872-м. Писатель обожал провинциальную жизнь и очень жалел, что дети не воспринимают красоты и гармонии природы. Воспитанием детей занималась супруга, она возила их по заграницам, приучая к европейской жизни и манерам. «Печальна будет судьба моих детей, в голове сплошные балаганы, никакой поэзии в сердцах…» – вздыхал Салтыков-Щедрин.
Тверь лишь формально называлась провинциальным городом. Екатерина II именовала его «маленьким Петербургом». Во времена Салтыкова Тверь, стоящая на пути к двум столицам, сохраняла лоск и блеск. Переезд Салтыкова из Рязани в Тверскую губернию можно было считать престижным. Квартира почти в центре города, до места службы на Восьмиугольной площади (ныне площадь Ленина) меньше версты, близость к двум столицам в чиновничьем и литературном плане давала больше возможностей для карьеры. Михаил Евграфович был очарован природными красотами Тверского края. Расставшись с делами и уйдя в отставку, он хотел купить имение в Новоторжском уезде. Начались хлопоты о покупке. Но не сложилось.
Взаимоотношения с тверскими чиновниками усложняла Елизавета Аполлоновна. Швейцар, по ее приказу, не всякого просителя пускал на порог вице-губернаторской квартиры, давая ходокам от ворот поворот. Салтыков был не в курсе конфликтов и часто, узнав о них от коллег, был вынужден перед ними извиняться.
Вице-губернатор вел жизнь, далекую от светской. Супруга же свет боготворила, у нее был свой, отличный от мужа, круг общения. Михаилу Евграфовичу пеняли, почему не общается с начинающими литераторами. Он ссылался на свою замкнутость: «Позову своих писателей, а Елизавета Аполлоновна гвардейцев всякого вида оружия. Что получится?».
Получалось, что супруга никак не разделяла образа жизни мужа. Она любила менять наряды, дефилировать из комнаты в комнату, искать развлечения, шумно принимать гостей. Все это утомляло писателя. Может быть, из-за тягости домашних условий Михаил Евграфович написал всего несколько очерков и две пьесы: «Погоня за счастьем» и «Тени», которую в Твери не закончил. Автор ошибочно признавался, что является «летописцем минуты», что безобразия в России – дело временное, и наступит час и день всеобщего просветления и довольства. Но его произведения не стали «летописью минуты». Многие, если не все, перебрасывают нас в современную действительность, со взяточничеством, казнокрадством, унижением нижестоящего вышестоящим. Ценность творчества Салтыкова-Щедрина – в подробностях жизни, в жестких, бескомпромиссных оценках действительности, в острой сатире, которую недоброжелатели писателя называли злобной. Его литературные оценки были честными, как жизнь самого автора.
Пишет Салтыков-Щедрин, допустим, о Твери, а читатели узнают Рязань, Тулу, Вятку… Пороки были общероссийским явлением. Чтобы понять это, достаточно сходить в тверской музей писателя. Увы, с течением времени, из-за потери интереса к творчеству писателя, музей перестал быть местом паломничества. А ведь его открытие в 1976 году было общесоюзной новостью. Много сил и энергии вложил в его создание директор областного краеведческого музея И.М. Бружеставицкий. При встрече в Калинине с биографом Салтыкова-Щедрина Сергеем Макашиным обнаружилось их общее военное прошлое: оба были в немецком плену и даже сидели в одном лагере.
Музей – кладезь находок и откровений. К примеру, в начале 1861 года по инициативе вице-губернатора было возбуждено 22 уголовных дела против чиновников – взяточников и воров, но лишь одного (!) из них отрешили от должности с запрещением возвращаться на госслужбу.
После ревизионной поездки в Весьегонск Салтыков-Щедрин признавался: «Удивления достойно, как могут жить люди при подобном правлении». Он имел в виду оцепенение мысли, которое наступает у людей от такого правления.
Всего в музее более 800 экспонатов, включая автограф Салтыкова (писатель был каллиграфом). Рукописи, книги Салтыкова-Щедрина, портреты родителей, фотографии дома, где родился писатель, документы из Калязинского уездного суда, где чувствуется атмосфера детства Салтыкова, прошедшего в обстановке крепостнического быта…
Ценнейший экспонат – «Домашний лечебник», купленный в 1826 году в Москве отцом писателя. В интерьерах – художественное панно, сатирически изображающее Россию времен Салтыкова-Щедрина. Автор панно – художник В.Е. Чумаков.
В России три музея писателя: в Талдомском районе Московской области, Кирове и Твери. В Твери, кроме музея, есть памятник писателю, улица и библиотека его имени. Нам, журналистам «Тверских ведомостей», лестно знать, что Михаил Евграфович был редактором нашей газеты, которой в январе будущего года исполнится 175 лет.
Кстати, тверским вице-губернатором Салтыков стал в 34 года.
Добавить комментарий