Великий русский писатель Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (настоящая фамилия – Салтыков, Н. Щедрин – псевдоним) до поры до времени был нашим земляком. Село Спас-Угол Калязинского уезда, где он родился, по новой географии отошло Талдомскому району Московской области, так что сатирика земляком могут считать и москвичи. Но на государевой службе писатель состоял в Твери: к нам он прибыл 25 июня 1860 года из Рязани, где служил вице-губернатором, как и нынешний тверской губернатор Андрей Шевелёв. Таковы исторические совпадения. Около двух лет Салтыков-Щедрин вице-губернаторствовал в нашем крае. Жил он на улице Рыбацкой, в доме, где сейчас находится музей писателя. Он был открыт в 1976 году – к 150-летию сатирика. Тогда же состоялось открытие памятника Михаилу Евграфовичу (скульптор – Олег Комов).
За время пребывания в Тверской губернии Салтыков-Щедрин продолжил изучение изнанки жизни, о чем подробно написал в очерках, рассказах и повестях. Тема казнокрадства и взяточничества была одной из ведущих, как и сейчас в СМИ. Правда, тогда не существовало нейтрального слова «коррупция». Так что нынешние ее обличители во главе с Президентом России идут по пути, предначертанному нашим великим писателем.
Салтыкова-Щедрина можно смело назвать самым известным тверским журналистом. Он был редактором официальной части газеты «Тверские губернские ведомости», которой в январе 2014 года исполняется 175 лет. Внимательные читатели заметили, что в каждом номере нашей газеты публикуется портрет писателя с одним из убийственно верных его изречений. Как будто вчера сказано! Михаил Евграфович для «Тверских ведомостей», для читателей – наше все! Жаль, что сатирик почему-то оказался за бортом корабля современности и «племя младое, незнакомое» равнодушно к его гениальному перу.
Автобиография писателя на удивление коротка: «Я родился 15 января 1826 года в Тверской губернии, Калязинском уезде, в селе Спас-Угол. Десяти лет поступил в Московский дворянский институт, а оттуда в 1838 году был переведен в Царскосельский лицей. Там я начал писать стихи, за которые был часто наказываемым; там же начал и печатать их. Сколько помнится, первое мое напечатанное стихотворение «Лира» было помещено в «Библиотеке для чтения» 1841 или 42-го года; затем я печатал стихи в «Современнике» Плетнева. После выхода из лицея (в 1844 г.) стихов больше не писал. Затем служил и писал, писал и служил вплоть до 1848 года, когда был сослан на службу в Вятку за повесть «Запутанное дело». Прожил там почти 8 лет и служил, но не писал. В 1856 году возобновил литературную деятельность «Губернскими очерками» и вплоть до 1868 года писал и служил, служил и писал. В 1868 году совсем оставил службу и исключительно отдался литературе. Написал 22 названия книг. В настоящее время, одержимый жестоким недугом, ожидаю смерти».
21 сентября 1887 года
М. Салтыков».
В 1939 году тверской краевед Н.В. Журавлев выпустил книгу «М.Е. Салтыков-Щедрин в Тверской губернии». Автор приводит много подробностей из жизни и деятельности чиновника-писателя в Твери.
Из донесения начальнику Московского округа жандармов генералу Перфильеву 2 января 1861 года штаб-офицера корпуса жандармов Симановского. Первый год службы тверского вице-губернатора характеризуется так: «Сведущ, деятелен, бескорыстен, требователен относительно сотрудников, взыскателен относительно подчиненных… Взыскательность его и особо деятельный надзор за правильною деятельностью и служебною нравственностью чиновников отмечена значительно большим против прежних лет числом лиц, отданных в 1860 году под уголовный суд. Решение этих дел должно показывать, все ли виновные заслужили такую строгую против них меру, впечатление же, произведенное этими распоряжениями на служащих в уездах, весьма натурально не в пользу Салтыкова».
После переезда в Тверь Михаил Евграфович, как и в Рязани, занялся чисткой губернского правления от воров и мздоимцев. Естественно, против вице-губернатора ополчились те, кому грозила угроза судебного преследования. Жесткую руку второго человека в губернии сразу почувствовали в Твери и уездах. Во второй половине 1860 года и в начале 1861 года было возбуждено 22 дела против чиновников губернских и уездных учреждений. Они подозревались во взяточничестве, воровстве казенных денег и имущества, произволе по отношению к крестьянам. По существу же дела решали члены Тверской уголовной палаты, стоявшие на защите нарушителей закона. Из всех преданных суду только один, да и то мелкий чиновник за подчистки и исправления в приходно-расходной книге был лишен должности с «воспрещением вступать в государственную службу». Остальные были оправданы, получив замечания и выговоры.
Салтыков дважды выезжал в уезды для ревизии. В сентябре 1860 года он побывал в Корчеве (город затоплен водами Иваньковского водохранилища), Калязине и Кашине, а в январе 1861-го инспектировал Бежецк, Красный Холм и Весьегонск. Дороги в те годы не напоминали даже направления: глушь непролазная. Впечатления от поездок остались самые безрадостные. В выводах о ревизии Весьегонского земского суда он писал:
«По делам распорядительным действия земской полиции медленны, отличаются небрежностью, доходящею до неряшливости, и вообще не достигают цели. Деятельность этого рода можно уподобить тому колесу, на котором вечно суждено вертеться белке и никогда ничего не достигнуть.
По делам следственным распоряжения полиции, кроме такой же медлительности, отличаются безграничным произволом. Личность обвиняемых и прикосновенных ничем не обеспечена, самое направление дел поставлено в зависимость единственно от скрытых побуждений, руководящих следователем. Судя… по той общей молве и говору, которые господствуют в уезде, невольно приходишь к вопросу, можно ли дать веру хотя одному следствию, произведенному такими руками…
По гражданским делам деятельность чинов полиции представляет как бы одно сплошное озорство, одну язвительную насмешку над терпением истцов. Удивления достойно, как могут существовать люди при подобном управлении».
Салтыков на службе в Рязанской и Тверской губерниях прослыл защитником угнетенного крестьянства от оголтелых крепостников. Из жандармской характеристики вице-губернатора: «Он искренне желает уничтожения крепостного права и деятельно преследует злоупотребления оного, о чем свидетельствует значительное число следствий, бывших в 1860 году, о жестоком обращении помещиков с крепостными людьми по важным и немаловажным поводам, устранение некоторых из них от управления имением и вызов их на жительство в губернский город».
Свитский генерал, старицкий помещик Н.Г. Казнаков пожаловался тверскому губернатору на неповиновение крестьян. Жалобщик был хорошо знаком Александру II, имел большие связи в правительстве. Ему был поручен надзор за тем, как обнародуется на местах высочайший манифест об отмене крепостного права. По поручению Салтыкова было проведено следствие. Выяснилось, что крестьян жестоко притесняют, устанавливают невыносимые оброки да еще заставляют отрабатывать барщину. Крепостные активно протестовали против беспредела. Вице-губернатор предотвратил неумолимую расправу над крестьянами. Виновником притеснений был признан управляющий, о котором Салтыков писал губернскому предводителю дворянства: «Прошу сделать распоряжение через сношение с г. Казнаковым, чтобы управляющий имением его в точности исполнял правила, законом предписанные, по управлению крестьянами, и в случае каких-либо незаконных с его стороны требований вовсе удалить его от управления имением».
Примеров такого заступничества в тверской биографии Салтыкова были десятки.
Чиновник горой стоял за улучшение материального положения учителей. Народные школы были редкостью. Открывать учебные заведения при усадьбах предоставлялось помещикам. В 1860 году таких школ было всего 17 на 4029 имений. Приходское училище тоже находилось в бедственном положении. Жалованье учителей – от 96 до 130 рублей в год. Работали в основном семинаристы-недоучки. Вице-губернатор в журнале губернского правления пишет: «а) приходским учителям на ассигнуемое им жалованье существовать невозможно; б) приходские училища учреждены собственно для удовлетворения одной из главных потребностей городских обществ… Посему, входя в положение приходских учителей, губернское правление признает совершенно необходимым увеличить их содержание по крайней мере до 180 рублей серебром в год…».
Вице-губернатор осознавал огромную роль народного образования и культуры. Он был попечителем Тверской губернской публичной библиотеки, разработал ее устав, дарил книги. В 1859 году как председатель комитета Рязанской публичной библиотеки он переслал в Тверь положение об устройстве «публички», а приехав сюда, по собственному желанию стал членом попечительского комитета.
Чувство справедливости, бескомпромиссность, борьба с произволом, взяточничеством и казнокрадством – только часть характеристики Михаила Евграфовича. В истории он остается прежде всего великим русским писателем, разоблачителем мерзостей жизни, которых хватает до сих пор. Жаль, что не хватает таких борцов, как Салтыков-Щедрин.
Кстати, кроме памятника и музея, в Твери есть улица Салтыкова-Щедрина и памятная доска на здании бывшего губернского правления (ныне здесь располагается администрация города). Такой чести Салтыков-Щедрин удостоился по заслугам.
Валерий БУРИЛОВ
Добавить комментарий