В театре, в котором я служил много лет, была практика устраивать вечера пенсионеров с показом нового спектакля, выступлением режиссера перед началом и зрительской конференцией в конце.
Большой красочный щит приглашал пенсионеров на праздник. Однажды на щите появилась надпись огромными буквами: «Вечер пенсионеров». Ниже крупно было начертано: «Последний поцелуй» – комедия».
Никто никогда бы не обратил на это внимания, если бы не заезжий корреспондент журнала «Крокодил», который и сообщил об этом читателям. После этого казуса мы стали называть подобные мероприятия «Вечерами отдыха ветеранов труда».
* * *
Пятилетнюю дочку актера, который играл в спектакле по пьесе Сергея Михалкова «Три поросенка», спросили:
– Кем работает твой папа?
Ответ был незамедлительным:
– Поросенком.
* * *
В одном театре давали в праздник Великой Октябрьской революции спектакль по роману Александра Фадеева «Молодая гвардия». Как было заведено, днем актеры были на демонстрации.
Пожилой актер, любивший всех поучать, особенно молодежь (такие везде есть), назойливо говорил молодым актерам, чтобы они до спектакля не позволяли себе ни грамма спиртного. «Смотрите! Я серьезно говорю!» – повторял он.
Как нередко бывает, сам моралист пришел на спектакль крепко выпивши. Правда, поначалу этого никто не заметил. Роль у него небольшая, и появлялся на сцене он лишь в конце спектакля. Сидел себе в гримуборной и ждал выхода. К финалу спектакля моралист появился на сцене в роли старшего русского полицейского чина. Готовится расправа над молодогвардейцами. К нему подходят и докладывают, что немецкий офицер не приедет, начинайте без него.
Моралист совершенно забыл, что он на сцене, и добродушно ответил на доклад коротким русским непечатным словом: дескать, сами управимся.
Публика в зале несколько секунд ошарашенно молчала. И вдруг раздался громовой взрыв смеха. Пришлось дать занавес.
* * *
Очень часто на сцене случаются накладки, когда персонажам нужно стрелять. То за кулисами выстрелят или ударят в пол доской раньше времени, то позднее, когда бедный стрелок начинает произносить свои угрожающие слова вроде: «Сейчас я тебя отправлю на небо! Ты у меня узнаешь!» и так далее. Для актеров это мучительные мгновения.
Рассказывали, что в старом театре актер«убийца» несколько раз нажимал на курок, но выстрела не было. Партнер же, персонаж, кому предназначалась пуля, должен быть непременно «убитым». «Стреляющий» растерялся, бросил пистолет и от своей беспомощности ударил партнера ногой в зад. Находчивый артист вдруг произнес: «Сапог отравлен!» – и «замертво» упал на сцену. Действие продолжалось.
* * *
Играли «Блудного сына» эстонского драматурга Э. Раннета. Враг Райесмик должен был убить из пистолета Марта Туйска, героя пьесы. В руках у Райесмика стартовый пистолет, но, как он ни нажимал на курок, выстрела не получалось. Актер был опытным. С возгласом: «Я тебя голыми руками задушу!» – он приступил к выполнению акции. Понятно, что герой не сопротивлялся.
* * *
На выездном спектакле на селе в зале сидела чьято собака и тоже смотрела спектакль. Сидела смирно, но в антракте громко лаяла на зрителей. Наверное, ей не нравилось, что они хлопали.
* * *
Однажды после окончания выездного спектакля в колхозе в зале разорялся какойто механизатор. Трезвый.
– Халтура! Обманывают нас. Вчера по радио из Москвы передавали этот же спектакль. Я слушал. Он был в трех актах, а у вас в двух. Играйте еще!
Добавить комментарий