Валерий Годовицын

Так и лечимся

Рассказ

Внуки расшалились. Трехлетние двойняшки Роман и Даша бегали по комнатам, хохоча и выкрикивая только что придуманный ими боевой клич: «Хо­хо­ня!».

Заводилой был, конечно, Роман – бойкий светловолосый малыш с голубыми глазами. Повторяя все его проказы, бегала за ним темноволосая и темноглазая Даша.

Раскинув руки, бабушка и дедушка делали вид, что ловят их. Изредка касаясь то руки, то спины внучат, они восклицали: «Сейчас поймаю, сейчас поймаю!»

Внуки хохотали еще громче и ускоряли бег. Наконец, выдохлись все. Даша с размаху кинулась на грудь бабушки Вали, прижалась к ней, а Роман подбежал к дедушке Коле и тоже обнял его. Бабушка с наслаждением целовала любимицу, а потом притянула к себе Романа, покрыв его голову поцелуями. Потом бабушка поднялась со стула, подошла к мужу, нагнулась и нежно поцеловала его в губы. Тот вздрогнул. Горячая волна восторга и счастья облила и захле­стнула его. Нежданный страстный поцелуй встревожил и словно оглушил Николая. Он поднял голову вверх, будто ожидая новой ласки.

«Что это такое? – в смятении подумал он, ероша густые темные волосы. Его курносый нос, казалось, поднялся еще выше, рот приоткрылся, грудь задышала часто­часто, а глаза устремились к жене. – Так крепко поцеловала, как, как….»

Тихо приплыли воспоминания и унесли его в учебную комнату педагогического института, где он впервые поцеловал свою будущую жену. Они встречались уже целый год, и он был безмерно счастлив, когда временами касался ее руки, дотрагивался до плеча. Иное оскорбило бы его светлое чувство, показалось бы грубым, нескромным, безрадостным. И вдруг… Поцелуй тот оказался волшебным. Через месяц они сыграли свадьбу…

«Ишь ты, – вернул себя Николай в нынешнее время. – 65 стукнуло, а туда же, к поцелуйчикам потянуло. Отошло твое время. – И тут же возразил себе: – А почему отошло?»

Он расправил плечи, выпрямился, поднял голову, заулыбался, глядя на женушку. Внуки побежали в другую комнату, и Николай почему­то шепотом спросил ее:

– Ты зачем меня поцеловала?

– Вот те раз. Он еще недоволен. Больше не буду.

– Нет, нет, что ты, – растерялся Николай. – Сразу: «Не буду». Надо разобраться в этом вопросе.

– Вот и разбирайся.

Валя легко подняла свое полное тело, пошла вслед за внуками. Николай откинулся на спинку стула, задумался, посуровел.

«Да­а, дела, – хмурил лоб, качая головой. – Сама поцеловала, и сама ушла… разбирайся тут. Неужели живет в душе тот первый поцелуй? Давят его годы, о­о­о, годы немалые, болячки всякие, заботы новые. А он, оказывается, живет. И ты не забыл его. А жена? Екнуло у ней сердечко? Колыхнуло там в груди? Как узнаешь. У жен свои заботы. Напои, накорми, обиходь. Когда внуки пойдут, тут уж совсем жены поубавилось, одна бабушка осталась. Не до поцелуев… Помнишь, тебе доктор рассказывал».

Его старый друг Миша, неизменный товарищ по грибным походам, как­то в лесу, когда сели перекусить, поведал историю.

– Пришел я на обход, – Миша резал хлеб, огурцы, раскладывал помидоры, яблоки. – А в палате сидит мужчина, в годах немалых, к жене приехал. Меня увидел, встал, с женой начал прощаться. А та ухватила его за руку, не пускает, указания дает. Куда сходить, что купить, что сделать                                                           и все такое прочее. Пора­зило меня, как резко, грубо, эдаким приказным тоном разговаривает. Как с чужим. Когда мужчина ушел, я не сдержался, спросил ее: «Вы что, с мужем поссорились?» – «Откуда вы взяли, – отвечает, – нормально живем. Почему так подумали?» – «Уж очень, – объясняю ей, – сурово с ним обращаетесь». – «А что, целовать, что ли?» – «Да и поцеловать мужа не грех». – «С какой стати. Он что – ребенок?» Я даже рассердился. Ответил ей в сердцах: «Разве только детей целуют? Может, и он вашей ласки ждет». Она развеселилась, захихикала: «Какие ласки? Ему давно за шестьдесят перевалило. У нас уже внуки бегают. Целовала, когда в девках бегала, да и будя». Я совсем расстроился. Как же так, думаю, разве мужья не страдают от такого отношения? Может, внимание жены, ее ласки ему больше нужны, чем в молодости. Может, оттого они и заворачивают налево?

…Николай пошел в детскую, куда убежали внуки. Роман лежал на полу, подняв ногу вверх, кричал тоненьким голоском: «Ой, больно, ой, ножку ушиб!» Бабушка поцеловала его ножку раз­другой, и Роман успокоился. Повалилась на пол и Даша, тоже подняла ножку: «Ушибла! Больно!» Бабушка и ее вылечила таким же образом. Николай шагнул в комнату, громко хлопнул ладонями:

– Вот оно что. Поцелуями здесь лечат, или как? – Он схватился руками за голову, скорчил лицо в скорбной гримасе, воскликнул: – Ой, как голова болит. Ой, больно!

Внуки бросились к деду. Стали тыкать теплыми, мокрыми губами в голову. С улыбкой подошла жена.

– Ты зачем притворяешься? Голова у него болит. Ишь, какой хитрый.

Она прижалась к нему всем своим жарким телом, обняла и крепко­крепко поцеловала.

– Будь здоров, паренек, не кашляй.