Древние, мудрые, неспешно несущие свои воды среди осоки и обвисших ракит – деревенские реки. Животворящими жилами связывают они поколения, века, человеческие судьбы. По их течению в древности шли племена, расчищая путь, раскидывая то на крутых склонах, то на пологих пойменных лугах первые жилища. И обретали реки имена, и посвящались в человеческий быт, и была к ним любовь как к земному источнику жизни. Как к женщине. Потому и имен у рек мужских мало. Все больше женские – Молога, Медведица, Тифина, Кава, Тьма, Ведемья, Межа, Сить, Десна, Рачайна, Ивица, Сусешня, Яхрома, Торопа. Откройте карту Тверской области, и поэзия речных имен вскружит вашу фантазию. И вы увидите, как по этим голубым ниточкам, как бусинки, нанизаны многочисленные деревеньки и села. Эти ниточкипаутинки и есть жизнь земли русской.
Помнят реки и сечи жестокие, когда несла студеная вода кровь человеческую, как бороздили брод конские копыта и тележные колеса, как мыли сапоги, уничтожали родники. Но помнят реки больше хорошее. Помнят крещения, январские иордани, весенние преполовенья, летние детские плескания и смех, и почемуто среди всей текучей из дремучих веков жизни самая большая любовь у рек к тем, кто становится перед ними на колени, опускает соединенные ладони в воду и пьет, умывает лицо, смачивает платок на голове и идет кудато дальше, спешит, как и они, в далекую неизвестную даль.
Банькиигрушки, вросшие в землю кузни, перильца и ступеньки к береговым родничкам, дощечкипереправы, перевернутые лодки, растянутые сети, скрип мельничных колес, бурление потока, пузырями и поплавками успокаивающегося в широком омуте.
Все это – прошлое. Исчезли и кузни, и мельницы, и унжаки. Остались зубья плотин, водовороты омутов, реже – ряды скрипучих лав… Все выше и выше линии илистых окаймлений, все настойчивее и гуще прет осока, все тише и скромнее обегает струя оголившиеся валуны, зацветшие мхом или высушенные солнцем. Осушил человек болота, запрудил и поменял русла, перекрыл маршруты, загнал в трубы, выпачкал, надругался.
Бежит по дну струйка желтого песка, вихляют пескари меж коряг. Закинешь ведро – черпнешь со дна мути. Но стоит деревня, пока река жива, пока течет в ней жизнь. Очистят родничок, кинут к нему лесенку, зажурчит он весело, и побежит по торфяной старости чистая студеная водица, добежит до широкого зеркала омута и отразит небо, все то же – высокое, чистое, недосягаемое…
Александр ДЫЛЕВСКИЙ
Добавить комментарий