Воспользовавшись болезненным состоянием женщины, ее лишили жилья и имущества и определили в доминтернат для престарелых и инвалидов
Вот уже три года инсулинозависимый инвалид второй группы Лидия Козлова пребывает в домеинтернате для престарелых и инвалидов. Благоустроенная однокомнатная квартира стоимостью почти 600 тысяч рублей, в которой она до этого проживала одна, отошла на оплату патронажных услуг, которые ей на протяжении одного месяца оказывала знакомая Александра Т. Определяя женщину в казенный дом, ее благодетельница успокаивала: «Везу тебя в санаторий – подлечиться». Лукавство открылось, когда Лидию Александровну привезли на «скорой» в одном халате без документов в доминтернат для престарелых и инвалидов, где определили в коридор к бомжам…
Судьба Лидии Александровны по провинциальным меркам складывалась до поры вполне благополучно. Получила образование. Сделала неплохую карьеру в торговле. Продолжительное время (с 1983 по 1996 год) работала на руководящей должности в продовольственном магазине № 29. Дважды была замужем. Овдовев, снова в брак вступать не захотела. Чтобы не скучно было жить одной, съехались с матерью.
На двоих делили однокомнатную квартиру № 1 на первом этаже дома № 23 по улице Кириллова в Кимрах. Жильем площадью 21,1 квадратных метра обзавелась в 1983 году. В доме за торговым центром, в котором располагался продовольственный магазин, где работала. Долгое время женщина ни в чем себе не отказывала. Жила на широкую ногу. Ежегодно ездила отдыхать в Краснодарский край.
Ритм жизни немного сбил диагноз врачей: сахарный диабет. Определили вторую группу инвалидности. Престижную работу пришлось оставить. Без дела Лидия Александровна не сидела – устроилась в палатку торговать мясом. Запросы пришлось немного подкорректировать сообразно доходам, но женщина не унывала.
Повод для расстройства случился в сентябре 2007 года, когда умер самый близкий Лидии Александровне человек: мать. На фоне тяжелой утраты у Козловой случился приступ. 9 ноября 2007 года женщина попадает в больницу в состоянии диабетической комы, где две недели проходит лечение. У нее отнимаются ноги, отмечается нарушение речи. Врачи предлагают пройти лечение в психоневрологическом отделении, но она пишет отказ – стремится домой к матери, которой, как она думает, нужна ее помощь. Врачи объяснят это рвение болезненной склонностью «застревать» на определенных событиях, особенно отрицательно окрашенных. Лидию Александровну отпустили домой, благо что ухаживать за ней взялась старая знакомая ее матери Александра Т., от которой этого меньше всего ожидали.
– Она возникла неожиданно, – вспоминают знакомые Лидии Александровны. – Предложила уход. Попросила об одном: чтобы Козлова подписала доверенность на право получения пенсии.
Свою подпись под документами, которые ей приносили новоявленная патронесса и нотариус, Козлова ставила не единожды.
– Я сама не видела, какие подписала бумаги и сколько их было, – позже будет утверждать Лидия Александровна. – У меня не было подходящих очков, поэтому я не могла самостоятельно читать, да и голова без конца болела, одолевали галлюцинации.
Практически сразу после того, как документы были подписаны, полуслепую не ходячую женщину благодетельница заперла в ее же собственной квартире, отобрала мобильный телефон и не пускала к ней ни родственников, ни соседей.
– Я не раз видела, как Александра входит и выходит из квартиры Лиды, – вспоминает соседка Ирина. – Я ее спрашивала: «Где Лида?!» Ответ не получала. Только издевку вроде того, что «ваша Лида давно в дурке».
Именно соседи потом расскажут Козловой, что ее квартира продается. Сделка свершится 10 февраля 2008 года. Регистрационная палата оформит соглашение между Ольгой Ч. и Александрой Т., при этом в договоре будет указано одно обременение в виде зарегистрированной в квартире Лидии Козловой. Но это покупательницу не остановит. За квартиру она выложит 595 тысяч рублей.
Информирован покупатель и о том, что квартира предыдущему владельцу досталась на основании договора дарения квартиры от 4 декабря 2007 года, зарегистрированного 26 декабря того же года. На что имеется и соответствующее свидетельство о государственной регистрации права, зарегистрированное Кимрским отделом управления Федеральной регистрационной службы по Тверской области.
Все время, что Козлова не могла себя самостоятельно обслуживать, пенсию за нее получала все та же Александра Т. Полгода она расписывалась за Козлову в ведомости у почтальона. В последний раз вместо подписи почемуто стояла пометка: «Получатель отбыл в Бурашево», что, как оказалось, было недалеко от истины.
В марте Александра Т. предложила Козловой поправить здоровье в санатории, сама взялась оформить путевку по размещению Лидии Александровны в здравнице.
В «санаторий» на улицу Кропоткина, дом № 22, Козлову повезли 14 марта 2008 года на «скорой“ прямо из дома в одном халате без документов, вспоминают знакомые Лидии Александровны. Когда женщина увидела, что санаторий вовсе не санаторий, а везут ее в Кимрский доминтернат для престарелых и инвалидов, в который она сама не раз доставляла продукты, работая в продовольственном магазине, у нее едва не случился очередной приступ.
В предобморочном состоянии женщину выгрузили в интернатский коридор на первом этаже, где персонал размещает лиц без определенного места жительства. Позже Лидию Александровну подселят в комнату к другой постоялице заведения.
Когда к женщине вернулась речь и появилась возможность передвигаться самостоятельно, она обратилась в правоохранительные органы. Хождение по инстанциям продолжается по сей день. Главный вопрос: как могла Александра Т. обтяпать договор дарения квартиры? Ответ напрашивается сам собой: воспользовавшись беспомощным состоянием Лидии Александровны. Ничто не насторожило в этой неприглядной истории ни нотариальную, ни регистрационную службы. Но Козлова лишилась не только квартиры. Она до сих пор не может отыскать даже вещи и многие документы. В общей сложности женщина, по ее собственным оценкам, недосчиталась имущества на 389 тысяч рублей. Астрономические деньги для Лидии Александровны, которая живет на 25 процентов от своей пенсии – остальное отходит интернату за обслуживание постояльцев, коих здесь две с половиной сотни.
С Лидией Александровной мы встретились в интернате. Скромно одетая женщина с пакетом и школьной тетрадкой. Первым делом она извиняется, что не приглашает на чай. В заведении еще 1 февраля ввели карантин, и внутрь посторонних не пускают дальше рекреации. Поэтому разговариваем прямо в коридоре. Лидия Александровна то и дело кудато порывается. В интернате она вместе с почтальоном ведет списки получивших пенсию. В день приезда корреспондента “» как раз выдавали пенсии.
Лидия Александровна рассказала, что в интернате она занимается общественной работой. На мартовских выборах была наблюдателем. Входит в состав культурнобытовой комиссии, является ее секретарем. Человек по местным меркам значимый и уважаемый.
Только благодаря активной позиции ей выделили отдельное помещение. Теперь она ведет свое хозяйство в небольшой комнате № 117 с удобствами на этаже. В нынешней казенной жизни Лидии Александровны своего мало – подаренная кемто из знакомых электроплитка да электрический чайник. Одеждой, в основном поношенной, тоже снабжают знакомые. Старенький цветной «Рекорд» с пультом взят напрокат. За благо пользоваться телевизором Лидия Александровна ежемесячно отдает десятую часть причитающейся ей доли пенсии прокатчику в виде коробки конфет. Это порядка 100 рублей. Оставшиеся 880 рублей тратит по своему усмотрению.
– Вообще мы даже не знаем, сколько у нас действительно пенсия, – делится Лидия Александровна. – Практически все деньги уходят на еду. В магазине по соседству покупаю продукты для диабетиков: печенье, конфеты, хлебцы. Беру яйца, сосиски и молоко. Что остается, трачу на белье, таблетки и бытовую химию.
– Вообще мне здесь не нравится, – неожиданно подытоживает Лидия Александровна. – Я здесь себя плохо чувствую. Постоянно болею. Я хочу домой.
Она часто подетски повторяет это свое «Я хочу домой» и вспоминает свою прежнюю жизнь, в которой могла позволить себе отдых на лучших российских курортах.
– Какие закаты и рассветы были в Геленджике и АбрауДюрсо! Вот там здравницы так здравницы! – мечтательно произносит Козлова и первый раз за все время встречи улыбается. Правда, тут же лицо женщины сереет. – А отдых в этом «санатории» уж больно затянулся…
Те же, кто насильно обрек ее на такую жизнь, чувствуют себя куда более комфортно.
Мария ИВАНОВА
Кимры
Добавить комментарий